Первый День Службы (Семакин) - страница 429

— Хы, клоун! Ты же с кем-то комиссию проходил, вам вместе повестки выписывали. С чьей командой корешился?

— Да ни с кем.

— Ну из какого ты района будешь, к тем и прибивайся.

— Ага, понятно, а где здесь Икские?

У собеседника, судя по взгляду, сразу прибавилось к Шпале на вершок уважения.

— А ты с района, или с самого?

— С города.» (Еще вершок с лихуем!)

— Тогда вон твои, а там — кто из района.

— Здоров, ребята! — приветствовал Витька публику, подходя к городским.

— О-о! Кто к нам пожаловал! Привет Шпала… Ты куда это так вырядился? Небось, не к теще на блины едешь!

Эти попроще: тряпья поменьше, майданы потощее. Мелькнуло два-три знакомых лица. Тут же Витька обнаружил Потапа, своего закадычного друга.

— Здоров!

— Здоров, Шпала.

Краткое рукопожатие. Причем рук у Потапа оказалось семь. Витька поздоровался лично только со знакомыми. Разводить «тары-бары» не было времени, необходимо уяснить для себя линию поведения. Вчера отец не растолковал до тонкостей, а Шпала не спросил, что нужно делать в военкомате: к кому подойти, как сказать. Батя, конечно, появится сюда, будет хлопотать… Но лучше и самому объявиться! Знает Витька эти дела по знакомству: Наобещают, не выполнят, а потом самого же и обвинят! «Что ж не напомнил? Столько оказалось мороки, совсем закрутился, из головы вылетело!»

— Какая здесь система, пацаны, к кому подходить?

— Насчет водки?

— Нет. Насчет того, что я пришел.

— Ха! В армию, что ль, торопишься?

— Тороплюсь! — честно сознался Шпала.

— Смотри патрио-от!

— А то как же!

Кто знает, в чем дело, тот молчит, остальным и объяснять не надо. Витька отвел в сторону Потапа, который посоветовал:

— Вон к тому прапорщику с повязкой подойди, или вот этому скажи, он здесь вроде шохи, начальству передаст. А можешь никому не объявляться. Тут все равно построения, пересчеты, переписки, переклички…

— А ежели забудут?

— Ага, жди!

Шпала самолично подканал к прапору. Тот занес его фамилие имя и отчество в тетрадку.

— Ребята, а где бы здесь вывалиться вздрыхнуть, только что с ночной смены?

В ответ дружное пожамканье плечами. А давануть храпака охота!!! За весь последний год отоспаться! Да и перегаром прет с ночной пьянки. Хоть бы где на лавке прикорнуть. Шатаясь по закоулкам, Витька обнаружил в одном из барачных, похожих на склады зданий комнату с нарами в два яруса. Точно как в КПЗ. Дверь железная, со смотровым окошком (волчком) и кормушкой, окна зарешеченые. Правда, обычных размеров! Только что нары не по стенкам, а именно в центре на всю комнату сплошными стеллажами и от краев по метру проходы. Все давнее, хорошо отработанное имеет свой строгий стиль. Отличительный! Потом точно такую же камеру он видел на Севастопольской гарнизонной гауптвахте. Однако сейчас Витьке было не до лирики и он по понятным причинам не стал вдаваться в подробности предназначения того помещения. На нарах довольно плотно располагались десятка два рыл. Все в основном с объемистыми, туго набитыми таинственным содержимым мешками. Выглянув на минутку, Шпала подошел к своим городским, затем (чем черт не шутит!) и к районным. Отыскал среди них по паре доверенных лиц. Попросил в случае, если кто будет разыскивать Гроздева, послать человека вон в ту каморку, он там будет спать. «Сделал дело, гуляй смело!» В данном разе прогулка заключалась в том, чтобы вкусненько перекусить и вывалиться на доски. При виде дорожных баулов, сложенных в бруствер, за которым скрывались неприветливые, прищуренные рожи осажденных, Шпала понял, что без штурма эту крепость не возьмешь! Однако, вторая сигнальная система и условные рефлексы академика-живодера Павлова, уже сделали свое черное дело: изо рта на ходящую ходуном грудь пролились сопли, а из носа слюни. Боже ж мой! Если представить себе, сколько во вражеском логове припасено сейчас всякого вкусного добра: домашней поджаренной колбаски, свежего истекающего жиром сальца, душистого чеснока, яиц, сыру, творога, масла… всего и не перечислишь! А он — бедолага сирый, горемычный, странник неприкаянный, должен испытывать муки голода?! Где же христианская заповедь «Возлюби ближнего.» А где нормы социалистического общежития? Да и перегар зажрать нужно. Увидев горящий взгляд кочевника, соседи на нарах молча сдвинули боевые порядки. Сгребли под себя мешки, укрыли головы фуфайками, прижались плотней к доскам, друг к другу в ряд, растопырили пошире ноги. Рожу на две трети за баул, правый глаз в щель. Толкнули ногой спящих, напряглись и заняли, таким образом, массированную оборону. «За Родину, за Сталина!» — крикнул Витька и рванулся на передовые позиции неприятеля. Вот он в броске перемахнул через бруствер и приземлился на плотно сомкнутые спины.