(Услышав такое, Уайти пришел бы в ярость. Не глупо ли – связывать собственное счастье с благополучием кого бы то ни было и считать свою миссию выполненной!)
Ты не должна так думать. Она как будто слышит тихий голос Уайти.
– Привел бы ее как-нибудь на ужин… было бы весело.
– Не думаю, мама. Сабина и «веселье» как-то не очень сочетаются.
Он сопровождает эти слова мстительным смешком.
Джессалин с ним соглашается. И вспоминает другую его подружку или, скорее, друга… как ее звали?
– Полли, – напоминает он задумчиво.
– Ну да, Полли. Как она?
Полли была тот еще фрукт, жесткая, неудобная. Помощница ветеринара, волосы бобриком, в джинсах и туристических ботинках, с татуировкой орла на левом запястье, на которую Уайти с удивлением пялился во время нескладного воскресного ужина (как он позже объяснил жене, не столько на тату, сколько на само запястье, не уступавшее в размерах его собственному). Крупная девица, ничего не скажешь.
Сын и мать сейчас вспоминают это с юмором. То, как Полли выговаривала Маккларенам-мясоедам: «Вы отправляете в рот то, что когда-то было живым существом. Вроде вас». Она смотрела на них как на монстров.
Вирджил извинялся перед гостьей:
– Полли, я должен был тебя предупредить. Как я мог забыть…
И ведь такое невинное имя – Полли! Маккларены с трудом сдерживали улыбки.
Чувствуя свою ответственность как хозяйка и как мать, Джессалин робко пробормотала в ответ:
– Вот такие мы… обычные люди.
Это прозвучало так беспомощно, она выглядела такой виноватой!
– Мама, зачем ты извиняешься? – резко встряла Лорен. – Она просто грубая.
Лорен была довольна тем, что спровоцировала разборку, за которую ее никто потом не обвинит.
Полли за словом в карман не полезла:
– Лучше я буду грубая, чем плотоядная.
– А я лучше буду плотоядная, чем грубая.
Полли в ярости вскочила. Невзирая на разборку (которая произошла вскоре после начала застолья), она успела слопать еще теплые сдобные печенья и большую порцию батата с грибами. Даже покидая комнату, она продолжала жевать. Вирджилу ничего не оставалось (объяснил он позднее), кроме как побежать за ней.
Уайти выглядел скорее удивленным, чем оскорбленным. Он ни слова не сказал дерзкой гостье, что на него не похоже, и только после ее бегства вместе с Вирджилом не удержался от смешка и последовавшей затем ремарки:
– Кое-кого следовало бы поучить хорошим манерам.
Как потом выяснилось, Полли была уже не девушкой, а двадцатишестилетней женщиной, старше их сына. Она работала у них на ферме, ухаживала за кабанчиками и бычками.
Джессалин и Вирджил со смехом вспоминают Полли. Мать считает, что нехорошо вдвоем посмеиваться над этой дурнушкой, но главное – быть с сыном заодно.