– Дорогая, я надену носки. Просто отвлеклась. Столько разных мыслей в голове.
София глядит на мать с тревогой. Столько разных мыслей в голове? Уже который месяц!
Никак подумала: вдовьей жизни пришел конец. И это София, которую мать обожает! Конечно, Джессалин отдает себе отчет в том, что для детей вдова – это de trôp[13].
– Настоящая осада, – объясняет она дочери. – Я не успеваю обороняться. – Видя встревоженное, озабоченное лицо Софии, она спешно добавляет: – Нет, все под контролем, не беспокойся. Я заполнила все формы… справки по завещанию, налог на наследство. Я встречалась с Сэмом Хьюитом и его командой, подписала бумаги и чеки. У меня целая дюжина копий завещания. Осталось только… Сэм говорит, что это не срочно… перерегистрировать «тойоту-хайлендер» на мое имя. Ну и разобрать вещи Уайти, перед тем как их отдать в Армию спасения.
– С папиными вещами я могу тебе помочь. Хоть сейчас.
– Давай не сегодня.
– Раз уж я здесь…
– В другой раз.
У Софии с детства залегали голубоватые тени под глазами. У нее особый, несколько угловатый тип женской красоты, как будто смотришь через слегка искажающие линзы. Она всегда плохо спала из-за перевозбуждения, связанного с подготовкой к школьным экзаменам, с написанием работ, требовавших повышенной концентрации. За полночь Джессалин, проходя мимо и увидев полоску света под дверью младшей дочери, замирала, не зная, то ли постучать, то ли сделать вид, что ничего не заметила. (Как правило, она «ничего не замечала», а вот Уайти, если бы узнал, потребовал бы от Софии немедленно выключить свет и спать, «как все хорошие девочки».)
Мать и дочь вместе готовят еду в уютно освещенной кухне, чего в прошлом они почти не делали. Семейные ужины всегда были прерогативой старшей дочери Беверли в качестве главной помощницы.
Джессалин разогревает в микроволновке сквош, оставшийся после Вирджила. Софии нравится это блюдо с добавками корицы, коричневого сахара и йогурта.
– Ты ведь часто его готовила нам в детстве?
За ужином София выкладывает матери, что она решила уйти из института Мемориал-парк. Устроилась временно в другую биологическую лабораторию в Хэммонде.
– Она гораздо меньше, и зарплату урезали. Я знаю, папа меня бы не одобрил.
– Но почему ты оттуда ушла, София? Нам казалось, что тебе там очень нравится…
– Какое-то время – да. Лестно, когда тебя принимает на работу директор исследований для «Люмекса». Но после папиного ухода… мне стало тяжело туда приходить.
– Но почему?
– Наверно… утратила лабораторные навыки.
– Лабораторные навыки?
– Не могу больше мучить и убивать животных.