Перед уходом София спрашивает ее про Лео Колвина. В отличие от старших сестер, она совсем не в восторге от его присутствия в жизни матери. Память об отце для нее выше практических соображений.
– Лео мой друг. Он очень добрый, но при нем я себя чувствую тяжелобольной или безногой…
Джессалин не хватает сил закончить фразу.
– Беверли говорит, что он в тебя влюблен.
– Н-нет, я так не думаю. – Мать начала заикаться.
Влюблен! Чего только не скажут.
И как может она влюбиться в кого-то, кроме мужа?
– Единственное, что я помню, – это как Лео Колвин сидел за нашим столом, улыбался и говорил спасибо всякий раз, когда ему передавали какое-то блюдо. От благодарности весь лучился. После того как умерла его жена, вы с папой проявляли к нему истинное великодушие. Беверли утверждает, что он явно в тебя влюблен.
– Глупости. Как это может быть «явно», если до сих пор никто не заметил?
– Беверли заметила. Мне кажется, я тоже. То, как он на тебя смотрел за столом, когда мы здесь отмечали День благодарения.
Мать смущена. Ей хочется спросить: «А Уайти заметил?» Да нет, Уайти ничего такого не замечал.
Джессалин смеется. София подхватывает и вдруг начинает плакать.
Мать прижимает ее к себе:
– Родная, что случилось? Кто-то… ты с кем-то…
Постепенно София успокаивается и вытирает глаза салфеткой.
Можно подумать, что кто-то разбил ей сердце. Но нет, она признается матери в том, что счастлива.
– Так счастлива, аж самой страшно.
А мать про себя думает: Господи, только бы он не был женат.
Эта мысль пронеслась у нее в голове, как неуклюжий мотылек.
София смущена тем, что выдала себя, и больше не скажет ни слова. Кто бы ни вошел в ее жизнь, он не заберет ее отсюда. Она провела несколько счастливых часов с матерью, а теперь, вероятно, побудет счастливой с другим. Чье имя пока не прозвучало.
– Спокойной ночи, мама. Я тебе завтра позвоню.
Джессалин провожает ее. Ей так не хочется с ней расставаться.
Если дочь пока не готова к признаниям, значит дело за матерью.
Джессалин деликатно берет ее ладонь в свои руки и говорит:
– Это трудно объяснить. Я не уверена, что сама до конца понимаю. Уайти хочет, чтобы мы его любили, но не скорбели. Помнишь, он часто повторял: «Не стоит бросать деньги на ветер». Вообще тратить время впустую.
София встревожена. К чему это она? При расставании. С такой несвойственной для себя серьезностью.
– Видишь ли, София, если я нахожусь здесь… в этом доме и больше нигде… значит, там меня нет… и люди будут спрашивать: «А где Джессалин?» Да вот же я. Так почему не предположить, что Уайти тоже находится где-то… в месте, которое для него теперь