— Чего ж он сейчас заходил? — засомневался Виктор. — Век лежал, не ходил, а тут вдруг…
— И раньше ходил, и нынче ходит. Только место сменил.
— А почему он к этому дому привязался?
— Да уж зря ходить не будет, допекли значит.
Виктор, должно быть ошарашенный этим рассказом, долго не мог собраться с мыслями.
— Ну, хорошо, Анфиса Тихоновна, то, что вы нам рассказали, очень интересно. Теперь попрошу вас вспомнить, как всё было в эту ночь!.. Вы с внуком дежурили?
— С ним, с Сереженькой, вдвоем… Сидели вот как с вами. А он как завоет…
— Кто? Сережа?
— Тьфу! — рассердилась тетя Фиса. — С чего бы это Сереже выть. Упокойник завыл, железом загремел. Я и обомлела… А Сереженька мне и говорит: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас». И убег. А тут и свет погас. Темно как в могиле. Слышу: воет он уж не за окном, а тут же, под ухом. А Сереженька кричит: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас. Он в хранилище побег…» Пропал, думаю, парнишка — загрызет. Хочу слово сказать и не могу, язык с пуд весом, не ворочается. Слышу Сереженька палкой машет, обороняется, по ступенькам бьет и всё приговаривает: «Не бойсь, бабушка, я его сейчас»… Гляжу — свет зажегся и Сереженька тут, живой. «Прогнал, говорит, я его, в фортку он улетел». А там уж ребята с мельничного стучатся, и Николай Иванович приехали.
— Спасибо, Анфиса Тихоновна, — сказал Виктор. — Очень всё это любопытно. А позвольте узнать, когда ваше следующее дежурство?
— Мое-то? В понедельник, ежели жива буду.
— Поживем еще, Анфиса Тихоновна, — весело откликнулся Виктор. — Я так думаю, не придет больше… помещик.
— Теперь-то, сынок, и я обнадежилась.
— Что же вас обнадежило? — насторожился Виктор.
Но старушка уже встала и уклончиво ответила:
— Не к чему тебе знать, в газете не напишешь.
Во дворе Виктора и Шурика уже поджидал Николай Иванович. С надеждой в голосе он спросил:
— Послушали?.. Как ваше мнение?
— Мнение в общем сложилось, — неуверенно сказал Виктор. — У меня к вам, Николай Иванович, один вопрос и одна просьба.
— Пожалуйста! Всё, что угодно!
— Не знаете ли вы, почему тетя Фиса так осмелела, даже высказала надежду, что привидения здесь больше не появятся?
Николай Иванович смущенно засмеялся.
— Знаю, знаю… Они вчера инициативу проявили, — богослужение организовали. Зазвали знакомого священника, и он изгонял из нашего дома нечистую силу: кропил святой водой, окуривал ладаном, клал кресты. Короче говоря, заверил моих старушек, что больше ни один призрак не подойдет к дому на расстояние пушечного выстрела.
— Это хорошо! — почему-то обрадовался Виктор. — Бог нам помогает. А просьба у меня такая. Объявите, пожалуйста, своим старушкам, что вы договорились с милицией и со вторника, — прошу не перепутать день, — со вторника здание будет охраняться злыми сторожевыми собаками. Раньше, мол, не могут прислать, а во вторник приведут.