— Хм, знавал я одного шулера, так у него была чудненькая сестрёнка…
Рамон понял, что мысли пофигиста уже где-то очень далеко, и замолчал.
Всю неделю барон наносил продолжительные визиты Не Весте — со вполне предсказуемым результатом и ко взаимному удовольствию. Под занавес, в субботу, они даже выбрались в «Тридакну», где как раз в этот вечер неистовствовал виллидиксоновский джаз-банд.
И Орден, и омирская знать были в курсе, каких высот достигла музыкальная культура прачелов, но, кроме одиночек-крэйзимьюзеров, это никого не интересовало, попросту не было модно: для развлечения вполне хватало фолк-прибамбасеров, гусляров, свистунов-свирелистов, дурэпперов, джаблюзеров, рокапопсов, просто лабухов и т. п. — словом, той музыки и музычки, что легко может идти нарасхват, как горячие пирожки. К тому же во всех гедонихоллах (естественно, курируемых властью) стояли аудиосистемы и видеопроекторы, снабжаемые прачеловским шлягерно-клиповым материалом от самого Наместника, и часто этот материал становился объектом для подражания.
Не Веста, в элегантном облегающем открытом платье бирюзового цвета с искрящейся серо-розовой полосой впереди, и Рамон, при смокинге и галстуке-бабочке, сидели за уютным столиком в той части «Тридакны», где смыкались её изящно закрученные створки — это было идеальное место для доверительных бесед. Меню, как обычно, поражало воображение — кальмары, фаршированные ветчиной и креветками, изюмом и курагой, форель, запечённая с изюмом и гранатом, в соусе из красной икры, мясо по… (глаза разбегались от изыска ингредиентов), соте, жульены, кокоты, лазаньи в десятках вариантов и т. п. черепахо-семго-крабо-миного-сыро-грибо-соусное изобилие, от которого у Рамона сразу закружилась голова — а ещё и метрдотель произносил пышно-диковинные названия ванильно-корично-сливочно-глазурных произведений кондитерского искусства и отборных вин, словно имена бесконечных, но равно волнующих возлюбленных. Выбор был, конечно, предоставлен посмеивающейся искушённой Не Весте… Они ели, пили, болтали, танцевали, не приближаясь, впрочем, к бассейну, куда под взрывы визга периодически рушились парочки и целые компании; некоторые особенно горячие головы подплывали к островку оркестра, чтобы от души подудеть и постучать вместе с джаблюзерами, но островок предусмотрительно был оформлен под раковину с полированными круглыми откосами, и под общий хохот бедолаги уморительно съезжали и плюхались в воду, откуда их — при необходимости, конечно — бдительный персонал подтягивал специальными красными баграми на мелководье…