Утомлённый всем этим, барон быстро пересёк надраенную голой луной до белизны бляху опустевшей площади и углубился по цокающей под ногами неровной брусчатке узких улочек в едва освещённые редкими фонарями и ещё не задраенными верхними окнами кварталы Кожевников и Красильщиков. Наручные часы он забыл в Валентин-форте, никак не мог приучить себя их носить, но, судя по Луне и звездам, дело явно шло к полуночи. Что ж, среда приказала долго жить, посмотрим, что прикажет четверг… Днем его одеяние служило надежной защитой — орденцев искренне уважали и столь же искренне опасались, потому что покушения на них карались беспощадно — а вот во мраке одинокие шаги и серебряная пряжка могли искушать грабителей…
Через пару сотен шагов он даже прикрыл глаза для концентрации — так и есть: запульсировало в висках, и по бледно-зеленой ауре за веками и легкой щекотке в носу определилась тревога 3-й степени — Запах Намерения. Ничего особенного: парочка вооруженных проходимцев с двух сторон переулка собираются покончить с ним одновременным ударом. Вот она, тёмная щель между двухэтажными домами (сверху, слава Духу, никого), растущее нетерпение в ней и даже короткий лязг за секунду до… Рамон бросается вниз, перекат, разворот — и два сдавленных вскрика, когда короткий меч таранит подбрюшье одного, а брошенный кинжал застревает в шее другого. Первый со стонами уползает, второй, съезжая по стене, дёргается в хлюпанье крови. Без доспехов на орденца, просто безумцы, наверное, новички — профессионально оценивает Рамон их шансы, вытирая меч и мизерикордию о плащ убитого. И прочь, прочь отсюда, навстречу уменьшающейся армии шагов до гостиницы и новым грустным мыслям. Коптящий факел в чугунной львиной лапе (Лактанций мог бы и на газовый рожок разориться), дубовая, с ухмыляющейся медной львиной мордой дверь, условленный стук тяжелого кольца (и звонок электрический, на батарейках, не помешал бы), заспанный слуга со свечкой, надсадно скрипящая лестница, ещё одна дверь, комнатушка, впопыхах застеленная кровать (слуга валялся-таки, скотина), охнувшая от падения тела — и спать, спать! Пошли все вон.
…Отпуск. Август. Императориум.