Эта информация соответствовала содержанию передаваемых из Берлина Осима телеграмм, что свидетельствует о высокой степени достоверности разведдонесений Зорге. И это объяснимо – ведь информацию он черпал из высших эшелонов японского правительства. 10 мая советский резидент сообщил в Москву: «…Отто (Ходзуми Одзаки, неофициальный советник премьер-министра Коноэ. – Примеч. авт.) узнал, что в случае германо-советской войны Япония будет сохранять нейтралитет, по меньшей мере, в течение первых недель. Но в случае поражения СССР Япония начнет военные действия против Владивостока. Япония и германский ВАТ (аппарат германского военного атташе в Токио. – Примеч. авт.) следят за перебросками советских войск с востока на запад».[150]
30 мая Зорге сообщает: «Берлин информировал От-та, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется…»[151] Наконец, за два дня до германского нападения, 20 июня советское руководство получило информацию из Токио: «Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна… Инвест (Ходзуми Одзаки) сказал мне, что японский генеральный штаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны… Все ожидают решения вопроса об отношениях СССР и Германии».[152]
Правящая верхушка Японии в ожидании развязки лихорадочно готовилась к изменению ситуации в мире. Военный атташе посольства Франции в Токио 18 июня доносил в центр (Виши): «Атмосфера кажущегося спокойствия, которая царит в настоящее время в Японии, несколько необычна в сравнении с активностью высших органов правительства – таких, как Императорский генеральный штаб, Совет дзусинов (высшие советники императора из числа бывших премьер-министров Японии. – Примеч. авт.), Совет министров, которые собираются почти ежедневно».[153]
22 июня 1941 г., получив сообщение о начале германского вторжения в СССР, министр иностранных дел Японии Мацуока спешно прибыл в императорский дворец, где весьма энергично стал убеждать японского монарха как можно скорее нанести удар по Советскому Союзу с востока. В ответ на вопрос императора, означает ли это отказ от выступления на юге, Мацуока ответил, что «сначала надо напасть на Россию».[154] При этом министр добавил: «Нужно начать с севера, а потом пойти на юг. Не войдя в пещеру тигра, не вытащишь тигренка. Нужно решиться».[155]
Эту позицию Мацуока отстаивал и на заседаниях координационного совета правительства и императорской ставки. Им приводились следующие доводы:
а) необходимо успеть вступить в войну до победы Германии, из опасения оказаться обделенными;