Но 31 мая 1916 года, на сто первый день битвы за Верден германский Флот открытого моря покинул порт, а британский Гранд-Флит клюнул на приманку и стремительно вышел из Скапа-Флоу, чтобы встретить врага у берегов Дании. На «Сьюпербе» Уайзмен был назначен в дальномерный пост контролировать правильность расчетов. Ранним вечером «Сьюперб» дал несколько залпов по легкому крейсеру с расстояния тысячи ярдов, и было видно, как в средней части судна взметнулись языки пламени. Казалось бы, при таком эффективном попадании судну полагалось затонуть. Но нет, позже его видели целым и невредимым корабли, идущие сзади. Час спустя «Сьюперб» снова открыл огонь; третий и четвертый залпы угодили в цель, вражеский корабль загорелся и отвернул в сторону. Командир корабельной артиллерии, который мог видеть ход битвы собственными глазами, ставил расчеты Уайзмена под сомнение, но в дыму и тумане эскадры сражались почти вслепую, и приходилось полагаться на математику.
Если бы «Сьюперб» подбили, то подпалубные помещения, не имеющие задраиваемых переборок, затопило бы от носа до кормы, что отлично понимал Уайзмен. «Ниже палубы при попадании торпеды не уцелеет никто», – говорил он. Так что ему и его 732 товарищам по службе очень повезло, что корабль находился в самой середине построения флота и ни разу не попал под вражеский огонь, хотя между двумя огневыми столкновениями «Сьюперб» прошел совсем близко от останков флагмана «Инвинсибл» – одного из трех британских линейных крейсеров, потопленных в ходе Ютландского сражения[73]. Люди, оказавшиеся в холодной воде, цеплялись за обломки, махали и кричали приближающимся судам. Но те двигались вперед на полной скорости, совершая грандиозный маневр с участием всего Гранд-Флита, так что уцелевших либо затягивало под проходящие корабли, либо они оставались барахтаться в кильватерных волнах. К тому времени как германский флот с наступлением темноты вышел из боя, потеряв лишь один из своих линейных крейсеров, погибло более шести тысяч британских моряков. В преддверии войны Британия опережала соперницу-Германию в гонке военно-морских вооружений, однако после Ютландского сражения глубокая убежденность в том, что «Британия правит морями», была поколеблена. Новости из Ютландии накануне отбытия Толкина во Францию существенно подорвали боевой дух.
Когда в понедельник на следующей неделе поезд с лондонского вокзала Чаринг-Кросс в час дня прибыл в Фолкстон, Толкин обнаружил, что тихий портовый городишко, памятный ему со времен лагеря кавалерии короля Эдуарда в 1912 году, разительно изменился. Сейчас он бурлил кипучей деятельностью, и гостиницы были битком набиты солдатами. Толкин переночевал в Фолкстоне, а на следующий день, 6 июня, поднялся на борт транспортного судна, и пароход под конвоем миноносца двинулся через Ла-Манш. Толкин смотрел, как над серой водой кружат морские птицы и как Англия – Одинокий остров его мифологии – постепенно теряется вдали.