[197, с. 288]. Кстати, знаменитая встреча в октябре 1931 г. действительно очень часто вспоминается социалистами, когда они хотят доказать, что капитал на руках втащил Гитлера в рейхстаг. Однако не учитывается многообразие правых, прокапиталистических политических партий в Германии 1920-х – начала 1930-х гг. Нелепа версия, согласно которой был один Гитлер, которому противостояли коммунисты и социал-демократы – и больше никого. Капиталистам или буржуазии было из чего выбирать. Это и католическая Центристская партия, и либеральная Немецкая народная партия, 60 % активистов которой относились к элите. Крупный бизнес составлял также верхушку либеральной Немецкой демократической партии. Даже националисты могли выбрать вместо НСДАП более респектабельную ДНВП (Немецкую национальную народную партию).
В качестве доказательства, что Гитлер поддерживался капиталистами и сам фюрер питал к бизнесменам искреннюю симпатию, приводят также другую, не менее важную, встречу с представителями капитала – встречу 20 февраля 1933 г., которую левые пытаются представить как окончательный разрыв нацистов с социализмом. На этой «тайной встрече» между 20 (или 25) промышленниками и Герингом нацисты якобы вступили в тесный союз с крупным капиталом, пообещав, придя к власти, защищать его интересы. Согласно легенде, Геринг гарантировал магнатам огромные прибыли, а взамен они давали нацистам много денег – последним необходимо было собрать на предвыборную кампанию, состоявшуюся 5 марта, 3 млн рейхсмарок. Информация о встрече 20 февраля (ее еще называют «тайным собранием») есть в документах т. н. «Последующих Нюрнбергских процессов», к ним и апеллируют социалистические пропагандисты. Более всего они обращают внимание на бизнес-династию Круппов и химический концерн IG Farben как примеры поддержки Гитлера крупным капиталом.
На встрече было всего 20–25 промышленников, но очевидно, что бизнесменов в Германии было куда больше (только в 1936 г. в стране насчитывалось свыше 124 тыс. промышленных предприятий, пусть многие из них и принадлежали одним собственникам, но счет промышленников явно идет на тысячи). У нас нет сравнительного анализа, сколько денег промышленники как класс дали нацистам, а сколько – другим партиям. Это вообще очень манипулятивный ход – взять несколько отдельных примеров и выставить их за ключевые причины возвышения Гитлера, поменяв события местами. Само по себе участие крупного капитала в тех или иных социалистических экспериментах в принципе не должно удивлять. В конце концов и сталинскую индустриализацию активно спонсировал американский капитал, и Альберт Кан создавал сталинские заводы, и большевики до революции, как мы ранее говорили, тоже получали поддержку от капиталистов, и немецкий капитал помогал советской промышленности в 1920-е. Да что там – сам Сталин высоко ценил американский капитализм, восхищался Генри Фордом и пытался интегрировать капиталистический опыт в масштабы плановой экономики. В целом, исходя из всего ранее написанного в этой книге, нельзя сделать вывод, что социализм не может пользоваться поддержкой богатых людей, да и последние могут вполне сочетать социалистические убеждения со своим положением (Роберт Оуэн, Николай Огарев, Савва Морозов, Николай Шмит и т. д.).