[400, с. 252–254]. Удивительно, как близок был Чернышевский к современному феминистскому взгляду на традиционную роль и природу женщины как социального конструкта!
Социалистические (или прогрессистские) взгляды главных героев «Что делать?» подчеркиваются и в других эпизодах, хотя не каждый читатель сможет их заметить. В комнате Лопухова висел портрет английского социалиста-утописта Роберта Оуэна. Вера Павловна заметила его, назвав портрет одним из немногочисленных роскошных предметов в помещении: «Нет, вот и еще роскошь: фотография этого старика; какое благородное лицо у старика, какая смесь незлобия и проницательности в его глазах, во всем выражении лица! Сколько хлопот было Дмитрию достать эту фотографию. Ведь портретов Овэна нет нигде, ни у кого. Писал три письма, двое из бравших письма не отыскали старика, третий нашел, и сколько мучил его, пока удалась действительно превосходная фотография, и как Дмитрий был счастлив, когда получил ее, и письмо от “святого старика”, как он зовет его, письмо, в котором Овэн хвалит меня, со слов его» [400, с. 175]. В начале XIX в. «святой старик» Оуэн прославился введенными на собственной фабрике улучшениями для рабочих: строгие санитарные правила, магазины для рабочих с товарами по себестоимости, учет поведения сотрудников для дальнейшего продвижения по службе, ограничение употребления алкоголя, детские сады для детей своих работников и систему общего образования. Во время кризиса 1806 г. Оуэн выплачивал зарплату своим рабочим, несмотря на то что ему пришлось закрыть свою фабрику. В 1820-е гг. Оуэн попробует себя в строительстве социалистической колонии в Америке, но его предприятие, на которое он потратит большую часть своих средств, закончится полным крахом.
Напоследок отметим, что критическое отношение к традиционным ролям мужчины и женщины, выраженное в радикальных тонах сквозь призму «женского вопроса», встречается и в других произведениях Николая Чернышевского. В качестве примера приведем еще одно место, на этот раз из «Заметок о женщинах Д. Мацкевича. Киев 1853»: «Девица с самого начала знает, что ей предназначено будет не добывать средства для жизни живописью, а угождать мужу и ухаживать за детьми. Что не цель жизни человека, в том, конечно, он мало сделает успехов, будет ли этот человек мужчина или женщина. Девицу учат только для того, чтобы жених не забраковал ее, как дурно воспитанную, или обратил на нее внимание за то, что она грациозно танцует или играет на фортепьяно французскую кадриль. Дальше посредственного уменья играть на фортепьяно, требуемого общественными приличиями, от девицы ничего не желают воспитатели и не требует надобность. Девица выходит замуж восемнадцати или девятнадцати лет, еще ребенком по летам, еще более ребенком потому, что не знает людей, еще более, быть может, потому, что ее не приучали мыслить, как приучают мальчика; удивительно ли, что до двадцати лет, когда и мужчины не бывают еще ни Шекспирами, ни Бетховенами, женщина не успевает написать ни замечательной драмы, ни симфоний? Вышедши замуж, она делается домохозяйкой… удивительно ли, что мало бывает славных женщин?»