«Если верить его псевдоисповедальному роману “Операция «Шейлок»” (1993), – пишет Википедия, – Рот пережил нервный срыв в конце 1980‐х годов».
Начать с того, что нет никакой возможности делать уверенные выводы о живом писателе на основании чего‐то, сказанного о персонаже его романа, тем более если это «псевдо» (то есть вымышленный или нереальный) исповедальный роман, и тем более если это такая выдумка, где весьма активно в связке со мной фигурирует еще некий человек под моим именем (явление, которое в курсах литературы именуют «двойниками»).
В «Операции “Шейлок”» я наделяю «мой» персонаж отнюдь не «моими» свойствами, не моими мотивами поступков и описываю в высшей степени странные встречи, которых никогда не было в моей жизни и где я иногда веду себя так, как никогда еще не вел себя вне святилища моего воображения. Даже в прозе, имеющей несомненно автобиографические корни, писатель в любом случае дистанцируется от этих корней, и эта дистанция всегда переменчива. Положение человека относительно своих корней не статично, но подвижно. Финальные слова в «Операции “Шейлок”» вполне откровенны: «Эта исповедь – сплошная ложь».
В этой книге я путешествую по Израилю, стране, где вся жизнь – яростный спор, где повсеместно идет борьба. Я изучаю чрезвычайное положение, в котором евреи прожили весь двадцатый век, смотрю на его нынешний апогей, когда евреи, с их ужасными шрамами, живут бок о бок с палестинцами, с их ужасными шрамами, когда каждый, как считается, в ответе за свою генеалогию и каждый в страхе задает себе вопрос: «Какое еще бремя истории мы можем вынести?» Любое еврейское притязание громогласно заявляет о себе, как и любой еврейский конфликт, любая еврейская потребность, патология, склонность, амбиция, боязнь, рана, как вся антагонистичность еврейских взглядов. Но все эти различия затмевает Холокост. В этой книге я попытался очертить драму еврейского существования в настоящий момент истории, представив себе, что питает еврейское сознание, и исследовав причины еврейской разобщенности и глубины еврейской памяти. И тут на сцене появляется «Всякий Еврей»[160]. Леон Клингхофер. Джонатан Поллард. Менахем Бегин. Меир Кахане. Блайстайн Элиота[161]. Шейлок Шекспира. Ирвинг Берлин. И десятки других. Как кто‐то сказал: в каждом еврее живет целая толпа евреев, или, как выразился Элиас Канетти (тоже еврей): «Евреи сильно отличаются от других наций, но в действительности они сильно отличаются друг от друга». Разношерстная толпа евреев – это та самая толпа, которая шумно прорывается на страницы моей книги, в то время как Википедия об этих насыщенных событиями четырехстах страницах, где происходят фантастичные, словно во сне, вещи, находит нужным сказать лишь: «Если верить его псевдоисповедальному роману “Операция «Шейлок»” (1993), Рот пережил нервный срыв в конце 1980‐х годов».