Интервью о «Призраке писателя»
Интервью взято 3 января 2014 года для конференции «Другой взгляд» в Стэнфордском университете. Опубликовано в блоге The Book Haven 3 февраля 2014: «An Interview with Philip Roth: The Novelist’s Obsession Is with Language»
Синтия Хейвен: «Главное в жизни – терпение». Эта мысль по крайней мере дважды звучит в «Призраке писателя». Вы не могли бы остановиться на ней чуть подробнее?
Филип Рот: Я могу поговорить о ней чуть подробнее, но хочу вам напомнить, что в книге эти слова говорю не я, а мой персонаж, блестящий мастер короткого рассказа Э. И. Лонофф. К этой максиме Лонофф пришел благодаря своему жизненному опыту писателя, которому приходилось мучительно биться над каждым предложением, и это изречение, я надеюсь, помогает понять его личность – писателя, мужа, затворника и наставника.
Одно из средств, помогающих вдохнуть жизнь в персонажи прозы, – их высказывания. Диалог – это способ выразить их мысли, убеждения, защититься, проявить остроумие, удачно отреагировать и так далее, способ изобразить их манеру вести полемику. Я стараюсь словесно передать умение Лоноффа быть одновременно отзывчивым и отстраненным, проявлять педагогический склад ума, особенно в тех ситуациях, когда он беседует со своими студентами. То, что говорит персонаж, обуславливается тем, к кому обращены его слова, какой реакции он ожидает, свойствами его или ее личности и тем, чего он или она хочет добиться в данный момент. И то, какой смысл сигнализируют цитируемые вами слова, определяется спецификой ситуации, в которой они произносятся.
Хейвен: Вы как‐то сказали о двух десятках романов, написанных вами: «Каждая книга начинается с кучки пепла». Из какой кучки пепла, в частности, вырос «Призрак писателя»? Вы можете рассказать, как он возник, каких трудов вам стоило его написать?
Рот: Как я начал писать «Призрак писателя» почти сорок лет назад? Уже не помню. Самая большая трудность возникла, когда я решал, какую роль в сюжете отвести образу Анны Франк.
Хейвен: Наверное, это был непростой выбор, ведь она в нашем коллективном сознании считалась чуть ли не святой – тем более в 1979 году, когда была опубликована ваша книга, и уж тем более в 1956 году, когда разворачивается действие вашей книги, спустя десять с небольшим лет после окончания Второй мировой войны. Вас критиковали за такой ее образ? Как изменилось восприятие ее фигуры в период после публикации книги, особенно после знакового эссе Синтии Озик 1997 года «Кому принадлежит Анна Франк?», где осуждается китчевизация фигуры Франк?