Затем, спустя немного, сказал: «Герсеванов! Я тебе сейчас дам записку, скачи на правый фланг, отыщи Орлова-Денисова и дай ему знать, что сражение отменено, скажи, чтобы он как можно осторожнее отступил, чтоб неприятель не заметил его и чтобы он ожидал дальнейших приказаний; а завтра я о тебе доложу светлейшему». Затем, присев к столу, он написал записку и, вручив ее мне, сказал: «С Богом!» Это было, как мне кажется, часу во 2-м ночи, следственно, никто не знал о моем отъезде.
Перекрестясь, я сел на моего лихого коня и пустился в авангард и не скрываю: я боялся тогда еще более опоздать, и потому придумал для верности попросить у генерала Милорадовича хотя одного сведущего казака, ибо темная ночь не обещала мне успеха. Проскакав Тарутинский мост, я приехал к Милорадовичу, который уже спал на полу с своими офицерами, и просил его дать мне казака, чтобы надежнее исполнить важное препоручение, мне вверенное. Милорадович отвечал: «Если вам дано важное поручение, то советую не медлить; пока казак соберется, вы можете опоздать».
Я тотчас возвратился к лошади и полетел берегом реки Нары, которая отблеском своим в темноте отражалась; проскакав версты полторы, заметил казака, ехавшего с пикой; я его нагнал, узнал, что он везет графу Орлову-Денисову шинель, и просил его поскорее показать мне дорогу, как посланному к Орлову от светлейшего с важным поручением.
«Извольте, ваше благородие, ехать за моим хвостом, и что я буду делать, то и вы делайте; иначе вы наткнетесь на французский пикет», — и, поворотя немного влево, поскакал; пронесясь немалое пространство, казак остановился; потом, проехав с четверть версты; нагнулся; я тоже, и только увидел с левой стороны, весьма близко, что у костра тлеющего огня один солдат стоял, а кругом лежали другие солдаты; так думаю по неопределенным кругом кучкам: вот как близко мы были!
Наконец казак начал делать разные зигзаги, то вправо — то влево, и, проехав довольно большое расстояние, остановился и свистнул три раза, — ему отсвистнули; тогда он, поворотясь ко мне, сказал: «Слава Богу, мы приехали, — а видели вы, ваше благородие, как мы близко проехали французский пикет?» Не знаю, правду он говорил или нет, но я рад был, что мне удалось исполнить мое поручение, просил скорее указать мне местопребывание графа Орлова-Денисова, бросился вперед и начал проезжать между казацкими лошадьми и спящими казаками, наконец подъехал к большому шалашу.
Слезши с лошади и войдя в шалаш, я увидел большое освещение и много казачьих офицеров, которые, увидев меня, начали кричать: «Кутузова ординарец!» Я спросил графа Орлова-Денисова, и мне указали его; он сидел на барабане, но тотчас встал и, подойдя ко мне, спросил: «Что это значит? Верно, пó душу?» — «Пó душу, ваше сиятельство! Светлейший приказал, чтобы вы как можно осторожнее отретировались, чтобы неприятель не заметил вашего движения». Я был окружен толпою казачьих офицеров, которые наперерыв расспрашивали меня о причине отказа сражения; но что я мог им сказать?