Свой рассказ об островах, затерянных в Ледовитом океане, автор начинает с самой крайней точки Евразийского материка— мыса Челюскин. Его работа там началась во второй половине 50-х годов. Всего за несколько лет до того Советом Министров РСФСР было принято постановление о запрещении охоты на белых медведей, моржей, некоторые виды арктических птиц. Это постановление прозвучало своеобразным предостережением: природа Арктики легко ранима, запасы живого в ней не безграничны! И автор, задумавшийся, так ли уж необходимо современному полярнику охотиться с ружьем, сделал для себя соответствующие выводы.
Сменив ружье на фотоаппарат, он открыл для себя, что бескровная охота, оказывается, может доставить не меньшее удовольствие, чем охота с ружьем, а зачастую требует от «охотника» еще большей смекалки, выдержки и терпения, чем обычная охота. В то же время она позволяет невероятно много узнать о повадках зверей и птиц, стать как бы незаметным участником их жизни.
Открыв для себя этот новый, увлекательный мир, автор устремился на далекие полярные острова, где природа почти первозданна, нетронута, где, как в оазисах, сосредоточена в Арктике жизнь. Вместе с автором мы попадаем на остров Преображения, где гомонит все лето огромный птичий базар; на высокоширотный, трудный для жизни ледяной островок Виктория, заведомо известный среди полярников как «медвежий угол»…
Глава, посвященная острову Виктория, мне особенно понравилась. Производит большое впечатление рассказ о том, как вначале настороженно относящиеся к зверям люди в конце концов проникаются убеждением, что жить рядом с белыми медведями гораздо интереснее, чем если бы их на этой земле не было вовсе.
Помню, что после возвращения Валерия Орлова с этого острова мы с ним и познакомились. Тогда полярник своим увлечением, вторым делом в жизни считал фотографирование птиц и зверей. И когда я спросил его, не собирается ли он написать о жизни на острове книгу, он лишь смущенно покачал головой. Хотя и согласился, что, чем больше людей узнает об опыте его жизни рядом с белыми медведями, тем лучше будет всем: и людям, и медведям.
С тех пор прошло немало лет. В. Орлов расстался с Севером, стал работать фотокорреспондентом в журнале «Вокруг света», много снимал, много ездил по стране. Но я не сомневался, что Арктика еще заставит его вспомнить о себе, как в прошлом заставила это сделать и меня, и многих, многих других людей, связавших с ней свою судьбу. Так оно и случилось.
Как теперь он сам рассказывает, взяться по-настоящему за перо его заставил случай. Не повезло со съемкой моржей на острове Врангеля, куда он ездил по заданию редакции. Вернувшись без снимков, не зная, как отчитаться за командировку, он рассказал обо всем случившемся товарищам по редакции, а те, послушав, решили, что об этой поездке непременно следует написать. Так родился первый очерк В. Орлова о Севере, который был опубликован на страницах журнала «Вокруг света». Потом появились и другие очерки, и вот теперь — книга, предлагаемая вниманию читателей. Но как бы ни рассказывал теперь об этом автор, я-то понимаю, что взяться за писание его заставила отнюдь не случайная неудача, а прежде всего горячая, деятельная любовь к Арктике, желание способствовать сохранению ее удивительной природы.