На протяжении трех лет льды преграждали «Якутску» подступы к проливу. Дважды судно возвращалось на зимовку. Во время третьей попытки оно было раздавлено льдами и затонуло. Претерпев невероятные лишения, большинство членов отряда, которым тогда командовал лейтенант Харитон Лаптев, сумело добраться берегом до зимовья и спастись. Тогда-то и родился план обследовать северную часть материка на собачьих упряжках, что в дальнейшем было выполнено штурманом отряда Семеном Челюскиным.
Этот поход стоил жизни немалому количеству солдат, первому командиру отряда лейтенанту Василию Прончищеву, его жене, отважной Марии Прончищевой. На всю работу по описанию берегов от устья Лены до реки Пясины, что на западном побережье Таймырского полуострова, ушло немало лет. Когда Челюскин устанавливал на мысу (названном спустя столетие его именем) памятный столб, шел седьмой год с того момента, как, расцвеченное яркими флагами, судно их вышло из Якутска…
Небольшие пароходы Норденшельда «Вега» и «Лена» вошли в пролив, где в будущем предстояло ломать винты мощнейшим ледоколам мира, без единой задержки.
Будто подчиняясь всеобщему желанию, едва суда встали на траверзе мыса, туман начал рассеиваться и совсем пропал. И тогда все увидели пустынный, без признаков человеческого присутствия, голый берег, а на самом краю заветного каменистого мыса — огромного белого медведя, который в нетерпении прохаживался взад-вперед, словно давно поджидал здесь путешественников…
Представив себе эту картину, я подумал, что, довелись сейчас случиться такому, из кают на палубу выбежали бы все пассажиры, да и моряки, наверное, решили бы теплоход остановить, чтобы полюбоваться на такое диво. Но людям Норденшельда видеть белых медведей было не впервой.
Зверь временами поднимал голову и принюхивался, словно стараясь распознать по запахам, чего можно ожидать от пришельцев. Возликовав, команда устремилась к пушкам. «Мы достигли великой цели, к которой стремились в продолжение столетий, — записал в дневнике Норденшельд. — Впервые судно стояло на якоре у самой северной оконечности Старого Света». Раскатисто грянул залп салюта, и белый медведь сломя голову пустился бежать от грохочущих пароходов. Только и видели его озадаченные путешественники, которые, судя по записям в дневнике, никак не ожидали этого бегства.
Корденшельд, сделав несколько экскурсий на берег, не найдя тут следов пребывания людей, поторопился проследовать дальше, надеясь, что, может, в тот же год удастся обогнуть и самый восточный мыс материка, мыс Дежнева…