Я упала на засаленный диван и уронила голову на руки. Из комнаты Вэлери послышался грохот и несколько ударов.
– Алтея! – завопил Джей.
Тотчас мимо меня в коридор пронесся Роув – потное тело в лиловом спортивном костюме. Он рывком открыл входную дверь и выскочил на улицу. Ринувшись за ним, я успела только увидеть, как он, проскакав через сад, пустился вдоль по улице, точно пузатый марафонец с олимпийским факелом.
– Сука, – выругался Джей и бросился за ним.
Я обернулась, чтобы забрать сумку, и увидела рядом другую, соломенную, с вышитыми подсолнухами. Сумку сиделки. Неясная мысль, скорее инстинкт, подтолкнул меня взять эту сумку. Повесив ее на плечо, я открыла дверь и вышла из дома. Засунула руку в сумку, пошарила. И обнаружила пузырек с таблетками. Джекпот!
– Простите, – раздался голос позади.
Я посмотрела через плечо. Анджела, этот полузащитник в сестринской форме с медвежатами и резинкой на голове, протянула мне сумочку:
– Вы забыли вот это.
Вместо ответа, я протянула руку с лекарством этикеткой вперед, чтобы надпись «гидроморфон» была как следует видна. Она открыла рот, да так и застыла. Я взяла у нее свою сумку и бросила туда пузырек. Закрыла сумку, перебросив ее через плечо, и вернула ей ее подсолнухи.
– Это не то, о чем вы подумали, – сказала она.
– Ну и славно. А то я уж решила, что вы таскаете обезболивающие у тетушки. На вашем месте я бы не стала этого делать. Лучше брать у проверенных людей.
Нравоучительная лекция была прервана леденящим кровь криком, который донесся с улицы. Затем последовали приглушенные ругательства. Анджела воспользовалась этой заминкой, чтобы, прижав к себе подсолнухи, поскорее шмыгнуть в дом. Я перешла на другую сторону улицы и прислонилась к машине Джея.
Спустя мгновение я увидела, как Джей толкает Роува впереди себя, ведя его за ворот рубашки поло. Поперек его лица пламенел алый след от встречи с асфальтом. Джей запихнул Роува на заднее сиденье, свирепо глянул на него и хлопнул дверью.
Я подняла бровь.
– Я же говорил тебе, – сказал он. – Драться я умею.
* * *
Мы вернулись в отель.
– Слушай внимательно, – сказала я Роуву, которого мы усадили на стул между двумя кроватями в гостиничном номере. Шторы были опущены, кондиционер выключен. Роува можно было выжимать.
– Ты расскажешь мне обо всем, что случилось той ночью с моей мамой. Всё – ты понял? Или я вытоплю из тебя твою поганую жизнь.
На месте ссадины на его щеке успел образоваться струп. Парень и так уже выглядел более чем паршиво. Джей велел ему снова позвонить жене и сказать, что он задержится в Бирмингеме еще на пару часов.