– Но точно ли ему должны?
– Да, должны. Около двух тысяч фунтов стерлингов. Вероятно, мне опять придется заплатить. Но клянусь честью, что я не вижу, откуда их взять, право, не вижу. Туда и сюда я заплатил за вас больше тысячи четырехсот фунтов.
– Тысячи четырехсот фунтов!
– Да, так, на меблирование и страхование, да по счету нашей фирмы за свадебный контракт. Счет этот еще не оплачен, это, впрочем, все равно. Нынче даром ведь не женятся.
– У вас, однако, есть обеспечение.
– Ну да, конечно есть. Но теперь надо бы наличных денег. Наша фирма так много ссудила на имение Де Курси, что не желает идти дальше, а поэтому-то и понадобится взять это на себя. Придется им всем ехать за границу, этим дело и кончится. Между графом и Джорджем была страшная сцена. Джордж вышел из себя и сказал графу, что он виноват в женитьбе Порлокка. Дело кончилось тем, что Джорджа и его жену выставили за дверь.
– У него есть собственные деньги.
– Есть, но он не хочет их тратить. Того и гляди, что приедет сюда и сядет нам на шею. Я решился не просить его остановиться у меня и вам то же советую. Если он раз войдет в дом, то его нескоро выживешь.
– Я чувствую к нему совершенное отвращение.
– Да, нехороший человек. Такой же точно и Джон. Порлокк был немного лучше, да совершенно промотался. Нечего сказать, семейка.
Вот каково семейство, ради которого Кросби изменил Лили Дейл! Под влиянием честолюбия его единственной целью было сделаться зятем графа, и чтобы достигнуть этой цели, необходимо было стать подлецом. Достигая ее, он прошел путь всевозможной грязи и позора. Он женился на женщине, которую не любил. Он ежечасно вспоминал о девушке, которую прежде любил, о которой не мог позабыть и которую он так обидел, что никакие обстоятельства не могли быть приняты во внимание для возобновления прежних отношений. Этот поверенный, который сидел перед ним, толкуя о своих тысячах с отвратительным беспокойством, свойственным только подобным людям, – и он составил точно такую же партию, с той только разницей, что, составляя ее, знал, что делал. Он получил от этой женитьбы все ожидаемое. А что получил Кросби?
– Да, дрянной народец, дрянной, – говорил он с горечью.
– Мужчины – да, – сказал Гейзби весьма хладнокровно.
– Гм! – сказал Кросби.
Гейзби совершенно ясно понял, что женщины по мнению его приятеля тоже оказывались не совсем тем, чем следовало бы, но этим он не оскорблялся, хотя тут и допускалась частица оскорбления в отношении его жены.
– Графиня – женщина благонамеренная, – сказал Гейзби. – Жизнь ее была трудная, очень трудная. Мне приходилось слышать, как граф ругает ее. Он употреблял такие выражения, которых испугался бы поденщик, – уверяю вас. Но он скоро умрет, и тогда ей будет спокойно. При дележе наследства она получит три тысячи годового дохода как вдова.