Цитадель гудела: солдаты шептались о затесавшемся к ним чудовище, а слуги, затаив дыхание, передавали новости каждому встречному, как будто в Саверио нашелся бы хоть один человек, не слышавший их десятки раз.
Алесса за свою прогулку по зданию увидела больше беспокойства на лицах, чем во время скорби по всем умершим Фонте вместе взятым.
У их страха и гнева появилась новая цель, общий враг, и все были преисполнены праведной яростью из-за того, что чудовище обмануло их любимую спасительницу.
Один молодой солдат, всхлипывая, преградил ей путь к лестнице и преклонил колено.
Алесса неуклюже пыталась отпустить ему грехи, при этом остро осознавая, как много людей за ней наблюдает, чтобы посмотреть, проявит ли она милосердие.
Несколько лет она мечтала хотя бы о толике того сочувствия, которое сейчас получила сполна, потому что ее любимый мужчина взял на себя вину за каждый проступок, который она когда-либо совершала.
Девушка приоткрыла дверь в покои Фонте, и Калеб приоткрыл глаза.
– Очнулся, – произнесла она, входя. – Прости. Не знаю, что случилось. Все было нормально. Даже хорошо, но… все развалилось.
– Фу. Извинения – это так неловко. – Калеб поморщился. – У меня, похоже, проблемы с сердцем. Доктор сказала, что при других обстоятельствах это не имело бы большого значения, но твоя вспышка силы спровоцировала приступ.
Болезнь сердца. Она не виновата. Но прежде он столько раз терпел ее прикосновения и не падал в обморок.
– Извини, – выдавила она. – В смысле не извиняюсь.
– Секрет раскрыт, да?
Она кивнула с несчастным видом.
– Пожалуйста, перестань плакать. Я не смогу этого вынести.
– Все это время я считала своим величайшим оружием дар Богини, а слезы, оказывается, куда эффективнее действуют на мужчин.
– У тебя неплохой арсенал, – сказал Калеб. – Где он?
Алесса потянула за простыни на краю кровати.
– Пока Совет проводит собрание, его перемещают в пустой склеп.
Калеб вздрогнул.
– Как готично. Нальешь мне попить?
Алесса потянулась к кувшину с водой у его кровати, но прежде, чем передать стакан, заколебалась.
– О, перестань. Я тебя не боюсь, – сказал Калеб. – Что теперь будет?
– Не знаю. Я еще не решила, кто займет твое место.
– Зачем выбирать? – спросил Калеб. – Приведи всех.
– Какое было бы зрелище, да? Целая кучка Фонте на Пике. Нам не хватило бы места.
– Ну, одно групповое объятие, и ты победила бы скарабео приумноженной версией того снежного торнадо, которым чуть не прикончила меня. Если не учитывать, как неприятно это сказалось на мне, эффект был потрясающий.
«Неприятно сказалось». Что-то шевельнулось в глубинах ее сознания, и разрозненные мысли пытались собраться воедино, но не успела она составить общую картину, как их прервали Томо и Рената.