– Единогласно, – сообщил Томо с серьезным лицом. – Мы убедили их подождать до окончания Диворандо, но они намерены провести судебное разбирательство.
Алесса вскочила на ноги.
– Вы сказали…
– Я сказал, что мы попробуем. И мы это сделаем. Это еще не конец.
Еще неделю назад Алесса презирала бы себя, если бы показала свои слезы Калебу, Томо или Ренате, но никто, вероятно, не испытывал отвращения или разочарования – даже Калеб, как бы он ни выносил рыдания.
Калеб попытался сесть.
– Он столько всего сделал для нас, а они собираются на время Диворандо оставить его разлагаться в склепе без возможности сбежать, если все пойдет наперекосяк? И что потом? Публичное забрасывание камнями?
– Надеюсь, что нет, но сейчас у нас нет выбора. – Рената посмотрела на Алессу. – Ему будут передавать еду и воду через решетку, но стражникам не выдадут ключи. Мы ясно дали понять, что не потерпим таинственных исчезновений или случайных смертей. Правосудие восторжествует.
Правосудие. Это не правосудие, если человека судят не за поступки, а за сам факт существования.
Алесса пыталась сохранить хоть малейшую надежду. На данный момент.
Данте был в безопасности. Но во время осады он останется один, окруженный мраморными гробницами и людьми, которые его ненавидят.
– Вперед, – обратилась Рената к Алессе, приобнимая за плечи. – Плачь. Злись. Ты этого заслуживаешь. Чувствовать ярость нормально, и только ты решаешь, сделает она тебя злее или лучше.
Оглушающий зов пойти против всех нарастал внутри, но Рената была права. Осуждение несправедливости никому не поможет.
– Люди никогда по-настоящему тебя не слушали, но теперь будут. – Рената сжала плечи Алессы. – Выиграй битву, и мы найдем способ спасти его. Но сначала ты должна победить. Пусть его жертва не станет напрасной. Прими ее силу и используй. Он не единственный, кого нужно спасать.
Belle parole non pascono i gatti.
Красивыми словами кошку не накормишь.
Дней до Диворандо: 11
Когда солнце село, Алесса вышла на пьяццу и предстала перед другой собравшейся толпой. Тишина, образовавшаяся в предвкушении, была такой звонкой, а акустика – идеальной, что ей не пришлось кричать.
– Сегодня день милосердия, – начала Алесса. – Совет постановил, что гиотте ждет судебное разбирательство после Диворандо, и я… – Она глубоко вздохнула. – Согласна. Как говорит Богиня, саверийцы должны быть милосердными, прощающими и гостеприимными, они должны защищать друг друга от сил зла и хаоса.
Ее взгляд упал на заостренное лицо человека с зачесанными назад серебристыми волосами.
– Ничто не сравнится с такой божественной милостью, как прощение, не так ли, падре Айвини? – спросила она.