– Хотел бы я дожить до ваших лет и быть таким же активным, – сказал я.
В прошлой жизни у меня этого не получилось. Что будет в этой – не берусь даже загадывать.
Наконец, мы оказались возле двухэтажного оштукатуренного дома с большой вывеской «Ткани из Италии» над массивными дверьми. Пёс сел возле них и гордо поднял голову.
– Кажется, нам сюда, – сказал Лаубе.
Я кивнул. Вряд ли подстреленному сявке были какие-то дела до итальянских (итальянских ли?) тканей. Если он заходил сюда перед тем, как отправиться к Чалому, значит, это было для него важно и это как-то связано с похищением девочки.
– Не будем гадать! – сказал я. – Зайдём сюда и проверим.
– Без ордера? – удивился Лаубе, но увидев мой нахмуренный взгляд, замолчал.
Юридические тонкости вроде ордера интересовали меня сейчас меньше всего.
За моей спиной мелодично звякнули колокольчики.
– Уголовный розыск! – сказал я.
По одному только выражению морды продавца – разбитного малого с прилизанными волосами – всё становилось ясно как днём. Он даже выронил из рук аршин, которым собирался отмерять ткань для покупательницы – молодящейся дамочки в легкомысленной шляпке.
Следом за мной в магазин вошли Миша и Лаубе. От них тоже не скрылось растерянное поведение продавца.
Его мелкие глазки суетливо посматривали то на меня, то на моих спутников и, наконец, высмотрели пса, который покорно сел у ног Константина Генриховича.
– Простите, – выдавил из себя продавец, – но у нас с собаками нельзя.
Он вынул из кармана брюк большой платок и вытер им вспотевшее лицо.
– Ты, наверное, не расслышал, – покачал головой я. – Мы из уголовного розыска. У нас есть сведения, что у вас в магазине торгуют контрабандным товаром. Мы обязаны проверить.
Говорить напрямую про то, что мы ищем похищенную девочку, я не стал. Вдруг она находится в другом месте, и тогда история закончится крупным скандалом.
Услышав про контрабанду, продавец успокоился, даже улыбнулся настолько приторной и неестественной улыбкой, что у меня разом зачесались кулаки.
– Что вы? Какая контрабанда? – воскликнул он. – У нас весь товар выставлен на совершенно законных основаниях. Могу показать все бумаги.
– Вот мы сейчас это и проверим, – сказал я и, повернувшись к дамочке, попросил:
– Побудьте, пожалуйста, в качестве понятой.
– Извините, но я не могу, мне некогда, – засуетилась она и устремилась к выходу, забыв о покупке.
Миша хмыкнул и перевернул табличку с надписью «Открыто». Теперь для посетителей с улицы магазин был закрыт.
Избавившись от свидетелей, я подошёл к продавцу поближе и спросил: