Внутри было ошеломляющее множество трубок, проводов и ламп, а перед всем этим — любопытно расположенные вращающиеся зеркала, скорость вращения которых регулировалась ручкой справа от шкафа. Одна пара проводов соединяла шкаф с небольшой динамо-машиной, в то время как второй комплект проводов вел к 100-футовому столбу-антенне за пределами самого дома.
Именно на последнем курсе Йельского университета исследования Эррелла о странной взаимосвязи, существующей между светом и электричеством, привлекли так много внимания. Действительно, он был на пути к тому, чтобы стать знаменитостью, когда внезапно исчез из поля зрения общественности и отправился в уединенную деревню под названием Аршамомокок, на восточной оконечности Лонг-Айленда, где семья Эррелл содержала летнюю резиденцию.
Сам дом, известный в округе как «Особняк», стоял на холме с видом на пролив, но достаточно далеко от шоссе, чтобы обеспечить желаемую степень уединения. Просторная башня, первоначально предназначенная для обсерватории, была превращена в исследовательскую лабораторию, и здесь, окруженный самым современным оборудованием, молодой Эррелл лихорадочно работал над своим новым изобретением — изобретением, которое даже в незавершенном состоянии уже дало результаты, столь далеко идущие по своим последствиям и столь революционным с научной точки зрения, что порой молодой человек почти сомневался в собственном здравомыслии.
Замечательная Проекционная Машина
И вот машина была завершена. Молодой изобретатель выпрямился, глубоко вздохнул и потянулся за сигарой. Когда он это сделал, в его голове всплыло слово «Гавана»
— Ну, а почему бы и нет? — спросил он. — Я попробую Гавану для своего первого настоящего испытания и посмотрю, как сегодня бегают лошади.
После чего он сверился с картой, отметил долготу и широту этого города и покрутил циферблаты на шкафу, приведя параметры в соответствие. Затем, взглянув на свои часы, которые показывали 3 часа дня, он перевел верхний циферблат на 2:30, что соответствует времени для Гаваны.
Мгновение поколебавшись, он протянул руку и повернул маленький выключатель, одновременно положив другую руку на ручку, которая управляла светом.
Эррелл настроил вращающиеся зеркала. Слабое жужжание, а затем поток света из прибора осветил белый экран на противоположной стене.
Сначала было лишь неясное пятно, но по мере того, как он медленно поворачивал регулятор взад и вперед, оно вскоре превратилось в панорамный вид на гоночную трассу Гаваны, открывая трибуны, переполненные дико возбужденными зрителями, и трех покрытых пеной лошадей, несущихся по финишной прямой почти нос к носу.