— Понимаю, — отвечает она голосом куда более тихим, чем бешеный стук ее собственного сердца. — Но ты этого уже заслужил. Не будь тебя, и я бы уже давно была мертва.
— Замуж выйти по доброй воле не из-за такого соглашаются. Да и делал я это… не потому, что я храбрец какой и защитник юных дев.
Ада слышит, как едва уловимо изменяется его голос в конце фразы, заставляя быстро умолкнуть.
— Комендант ведь и твой отец тоже? — она произносит это и тут же раскаивается в своем любопытстве. — Ты прости, если не в свое дело лезу…
— Настолько все видно? — только и спрашивает он, чуть помолчав.
— Раньше, с рыжими волосами, не особо было. А теперь, как кто из вас повернется как-то, только по подбородку сразу и отличишь. Ну, — Ада невольно касается своего лица, хоть они и не смотрят друг на друга, — у тебя ведь ямки нет такой, как у него. Вот я и подумала, что может вы и вправду… — она замолкает, поняв, что не дождется от него большего. — Жестко здесь… Я одеяло возьму. На кровати оно никому теперь не нужно, а я все же… теплом огня, крепкими стенами и всем прочим быть клялась.
Уже поднимаясь с пола, самым краем глаза она замечает его грустную улыбку.
***
— Ты этот меч маслом натер, как будто его врагам в задницы втыкать собрался, а не между ребер.
Придерживающая лезвие рука дергается от неожиданности, и на ладони расцветает алая полоса не толще волоса.
— Ой, — четко и с равнодушием выговаривает Блез, опускаясь во второе кресло у тлеющего камина.
Отчего-то Ричарду кажется, что он устало прикрывает глаза, но ему не хочется выдавать свой интерес и оборачиваться, чтобы проверить. Осознание, что не он один еще не уснул под этой крышей, нарушает ощущение безопасного одиночества, где можно было спрятаться от любых мыслей, полностью сосредоточившись на блестящем в свете огня металле. Царапина на ладони оказывается слишком тонкой, чтобы кровить, и упрямо он продолжает водить тряпкой по клинку. Лишь бы снова занять руки и придать осмысленности своему нахождению здесь в столь поздний час.
— Надеюсь, я тебя не сильно напрягаю. Потому что я никуда не уйду.
— Тебе целую комнату отвели, — он отвечает так тихо, будто боится звука собственного голоса. — Это лучшее, что было с самой Гренны.
— Против комнаты я ничего не имею. Но только не в этом доме.
Ричард трет слипающиеся глаза и, наконец, украдкой смотрит на него: наемник совершенно спокоен, пожалуй, даже кажется скучающим. Вряд ли нарочно, но к рыцарю оказывается обращена именно левая половина его лица, по-прежнему хранящая следы драки.
— Я не ожидал, что ты вернешься... — только и удается выдавить ему.