— Можешь радоваться, что нашла меня, имперская сука! Но живой ты меня не получишь! И вас всех, ублюдков, я прихвачу с собой!
Кажется, она бьет Гидру под колено и сбивает с ног, но падая та успевает потянуть женщину следом за собой. В темноте никак не разобрать наверняка.
Сцепившись намертво, словно две дикие кошки, вместе они скатываются с небольшого склона. Кто-то из бунтовщиков отмирает и бросается им вслед. Кажется, хоть Амиан и не уверен, это Клык. Словно совсем позабыв о страхе, собственные ноги несут его следом во тьму, откуда доносятся звуки стремительно вспыхнувшей драки.
Бежать при подобных обстоятельствах для него было естественно, Гренна никогда не испытывала недостатка в уличных потасовках, но каждый раз, всю свою жизнь, он бежал прочь от них. Возможно, именно потому он и сумел протянуть в живых так долго, быстрые ноги всегда с лихвой окупали слабые руки и берегли от бед, покуда могли… И все же, сейчас он нисколько не задумывается, вместе с остальными бросаясь в темноту, над которой укрыться поспешила даже растущая луна.
Кто-то из двух женщин яростно вскрикивает, и Амиан замирает в растерянности, когда ярко вспыхнувший факел вдруг освещает происходящее. Они прерываются в тот момент, когда женщина уже оказывается верхом на Гидре, но от удивления чуть ослабляет хватку на ее горле. С запозданием Амиан понимает — никакого факела у них с собой не было. Как не было и фонарей, что быстро стали лишним грузом, как только посреди леса закончилось масло для них.
Он видит ее как днем: странное угловатое лицо, кажущееся ужасно неестественным, хоть он и не может понять почему, светлые волосы, белесые и оттого почти незаметные брови и ресницы. На ней надеты лишь штаны и свободная рубашка, но, когда она двигается, под тканью рисуются очертания поджарого и крепко сбитого тела.
— Какого Лодура?.. — выдыхает она и, проследив за ее замершим взглядом, Амиан оборачивается к безразличной маске Безликого. Ощущает приятное тепло и лишь теперь понимает, в чем же дело. На поднятой вверх ладони больше нет плотной кожаной перчатки, вместо этого, от кончиков пальцев до самого запястья, она объята пламенем.
— Сюда! — хрипло давит Гидра. — Посмотри сюда!
Все еще не убирая одну руку с горла, второй женщина грубо сдирает вниз ее куртку, открывает смуглую ключицу и плечо. В свете драконьего огня, на коже вырисовываются выпуклые бороздки старого клейма.
— И правда думала, что островного смеска допустят до службы в Ордене? — невесело хмыкает Гидра, когда пальцы отпускают ее горло. — Ну и крепкая же у тебя рука для старухи…