Но то — Бухарин.
А вот какую формулу (по Ленину) излагал следующий гениальный вождь СССР касательно нашего времени: «…принцип распределения по потребностям исключает всякий товарный обмен, следовательно, и превращение продуктов в товары, а вместе с тем и превращение их в стоимость».
Сталину к моменту Октябрьской революции стукнуло тридцать семь лет, а он еще нигде никогда ни одного дня не работал.
Типичный бомж. Их, бомжей, на Руси уже тогда развелось порядочно, никто из них не знал, что делать, и от безделья одни хотели убить царя, другие — перестрелять всех губернаторов, третьи — отменить семью и семейные отношения, но все они были помешаны на идее насилия, все ненавидели земцев за то, что те «предали народ». Чем этакая идейность обернется для России — догадывалось слишком небольшое число людей.
И в общем, так: Россия пережила все перипетии и невзгоды величайшего, самого жестокого, самого авантюрного, исторического эксперимента, а возвращение к нему стало бы величайшим историческим регрессом.
Говорят: но ведь идея-то — хороша и правильна, к ней надо вернуться, но осуществлять ее по-другому.
А что значит это «другое»? Оно не может быть ничем иным, кроме демократизма. Тогда и партия должна быть не коммунистической, а социал-демократической, социалистической, просто демократической, а это — нечто принципиально другое (имея в виду хотя бы социалиста Миттерана).
Однако вот еще в чем дело. Она перед нами — история коммунизма в России, начиная с 1903 года и по сей день ею можно возмущаться, негодовать по ее поводу, но она существует. А где же история демократии (хотя бы теоретическая), хотя бы за двадцать — тридцать последних лет? Ее нет, да и сами демократы не осознают ее необходимости.
Когда Солженицын выступал в Думе, те же депутаты-демократы Жириновский и Нуйкин ржали ему в лицо, а потом еще и выступили в «Литературной газете», слово в слово повторив друг друга: мол, Солженицын нисколечко не нужен, вот они сами — всей России нужны! И это о человеке, который сыграл в нашем демократическом сознании роль не меньшую, чем Толстой! О человеке, которого, как демократа, слушал весь мир! Которому, как борцу за демократию, все депутаты Думы обязаны еще и тем, что Дума все-таки возникла, сменила советские Верховные Советы.
Коммунист Горбачев по нечаянности, что ли, дал нам ту колченогую демократию, от которой многие демократы поначалу пришли в восторг. Вот и вся история. Неужели так?
Да ведь и в самом деле весь мир помнит демократа Горбачева — еще бы! Он остановил гонку вооружений, он «разрушил» Берлинскую стену, он вывел войска из Афганистана, он стоял у начала демократических преобразований, он прослыл миротворцем. Что-то не похоже, чтобы кто-то еще из нынешних российских деятелей обрел в мире подобное амплуа. Он оказался не силен как реформатор. При нем тоже не обошлось без крови и в Прибалтике, и в Закавказье, но что та кровь по сравнению с Чечней? Однако дело не в этом, а в том, что эпоха Горбачева тоже в прошлом и нынешним демократам она не опора.