— Здесь вам не зверинец. Запишем признание, вернем в камеру — смотрите, сколько будет угодно.
— А что, уже признался? И зачем ему понадобилось этак утруждаться?
— Всему свое время. Не замечал раньше за вами праздного любопытства.
— Кстати, о времени. Который по счету допрос?
— Пока первый.
— С ночи? Да вы с ума сошли! — ахнул тот, невидимый. Гуннар все-таки сумел поднять голову, но волосы по-прежнему падали на глаза, проморгаться не получилось, а мотать головой — больно, да и без толку. — Вам что, надо мертвое тело вместо признания?
— Я не учу вас командовать стражниками. Если есть какое-то дело — говорите, нет — прошу меня извинить.
— Пожалуй, что есть. Давайте я подчиню его разум, и расспросим как следует. Если так долго артачится, может, и в самом деле невиновный? Парни говорили, отпирался всю дорогу.
— Все они невиновные и все отпираются. А на деле…
— Ну так тем более, чего время тратить? Мне нетрудно. Да и любопытно, признаться.
— Не припомню, чтобы раньше вы проявляли подобное любопытство, — хмыкнул судья.
— Так раньше этакого и не было. Думаете, с вас одного три шкуры снимут, если виновный не найдется? Мне уже выговорили, мол, чем по ночам стражники занимаются, если такое непотребство посреди города едва до конца не довели. Так что я тоже… заинтересован.
Пусть согласится, Творец милосердный, пусть он согласится!
— Благодарю, справлюсь сам. — сказал судья. — С этим вашим подчинением разума никогда не поймешь, говорит ли человек то, что думает на самом деле, или то, что его заставил говорить одаренный, ведущий допрос.
— Вы хотите меня в чем-то обвинить?
— Это вы пытаетесь обвинить меня в некомпетентности. Не в первый раз, к слову.
— Неправда. Тот раз — в превышении полномочий. И судя по тому, что первый допрос длится…
— Закон не оговаривает продолжительность одного допроса.
До Гуннара, наконец, дошло. Судья прекрасно понял, что он невиновен. Но то ли поторопился доложить, что нашел душегуба, то ли его тоже по головке не погладят, если не найдет. Так что висеть ему снова, пока не сообразит дурной своей головой, зачем же он все-таки убил этак затейливо, или кто его нанял… Нет, все же…
— Надо было рубить, — сказал он вслух. И расхохотался.
Ну правда, смешно ведь. Этак еще и заговор какой раскроется. За место в городском совете их степенства грызлись так, что волки лесные в сравнении с ними — сущие младенцы. Кто-нибудь обязательно воспользуется поводом. Впрочем, ему-то что до того, и так и этак покойник.
— Он у вас не двинулся часом?
А это мысль.
— Верую во единого Творца неба и Земли, и всех тварей, что на ней и в воде, и в…