– Я не уйду.
– Забирай деньги. Это компенсация твоих затрат и проценты от инвестиций. На эти деньги ты сможешь накупить себе сколько угодно блядей, да еще и покрасивее той, что потерял.
Боунс сидел, не шевелясь. Казалось, он даже перестал дышать. Но, несмотря на внешнее спокойствие, я понимал, что в тот момент он хотел растерзать меня на месте. Будь у него возможность, он прыгнул бы через стол и вцепился бы мне в горло.
– Я не приму твоего предложения.
Я не мог выйти из этого кафе, не заключив сделку. Если мы не закроем вопрос с Пуговицей, он будет искать ее повсюду и не оставит в покое. Да и Кейн может снова напасть на нее – второго избиения она точно не перенесет. Так что следовало покончить с этим дерьмом раз и навсегда.
– Я плачу восемьдесят.
Не то чтобы его поразила сумма, скорее, мое намерение.
– Чем выше ставки, тем больше я хочу ее.
– Но она никогда больше не будет твоей. Возьми деньги и иди с миром. Не хочешь по-хорошему – что ж?.. Но я не передам ее и не продам. Ни сейчас, ни когда-либо.
Боунс медленно наклонился ко мне, опершись локтями о стол:
– А у тебя крепкие нервы, Кроу. Крепче, чем я думал. Значит, ты украл у меня мою рабыню и думаешь теперь, что она твоя?
– Она действительно моя.
– А, так это месть за Ванессу! – покачал головой Боунс. – Не знал, что ты такой…
– Ты много чего не знаешь.
Если бы я мог в тот момент влепить ему в лоб пулю, я бы сделал это непременно. У меня никогда не дрогнет рука убить человека, что обидел мою семью. Я имел право на жизнь человека, убившего мою сестру.
Боунс понизил голос, так, чтобы, кроме меня, его никто не слышал:
– Ты начинаешь войну, которая окончится хуже, чем первая. И жертв будет в разы больше. Я не остановлюсь ни перед чем, пока эта пи*да не окажется в моей постели. Или ты действительно хочешь бросить мне вызов из-за какой-то девки?
Эти слова пронзили мое тело, словно молния.
– У меня и так достаточно причин грохнуть тебя. Просто выше крыши…
Не дождавшись ожидаемой реакции, он снова откинулся на спинку стула:
– Мне не нужны твои деньги. Когда мы снова встретимся, я заберу у тебя все – включая мою рабыню.
Боунс поднялся, застегнул пуговицу на пиджаке и направился к выходу, где его прикрывал охранник на тот случай, если я выстрелю. А выстрелить мне ох как хотелось! Хотелось выхватить пистолет и влепить в него всю обойму. Но я понимал, что это будет взаимное уничтожение.
Я смотрел ему в спину, понимая, что сражение переросло в войну.
Я забрался в постель. Пуговица даже не проснулась. Она никогда не узнает, что этой ночью я оставил ее одну, чтобы отстоять ее свободу. А залогом ее свободы отныне являлась смерть Боунса.