Внезапно в голову ему пришла еще одна мысль. Пожалуй, самая здравая за все его бестелесное состояние. Вернее, это была даже не мысль, а просто обращение. В самом деле, если нужна помощь, а не от кого ее получить — обратись к Господу.
«Господь — Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези Правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь я зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня. Ты приготовил предо мною трапезу в виде врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так, щедрость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни» (Псалтырь, глава 22).
Тойво, предаваясь воспоминаниям, не обратил внимания на громкое объявление проводника вагона, на ворчание и даже негодование прочих пассажиров. Он понял, что дело — не уха, только тогда, когда вокруг него начали собирать свой багаж соседи, в том числе и музыкант Дубалов.
— Где мы? — спросил он.
— В Перми, — ответил тот, даже не пытаясь что-то сказать о напрашивавшейся Караганде.
— А что так?
— Все, приехали. Баста, карапузики, кончились рельсы.
Рукой Дубалов сделал жест: пойдем, мол, и ты.
Наступление белогвардейцев нарушило паровозное сообщение в Советской Республикой, особенно в ее сибирской части. Красные воевали с белыми. И с той, и с другой стороны было задействовано большое количество кадровых офицеров, воспитанников одних и тех же военных школ. А как же обстояли дела с рабоче-крестьянской армией? Да никак — они все организовались в бандитские шайки, предводительствуемые несведущей в военном ремесле шпаной, пролетариатом и крестьянством.
Тойво не хотел воевать ни за тех, ни за других, ни за третьих. Он вообще предпочел бы уехать обратно в Петербург, а лучше — в Финляндию, а еще лучше — в Кимасозеро, а потом в Выборг и Хельсинки. Ни о каком Семипалатинске Антикайнен не помышлял.
Однако деваться с Перми пока было некуда: паровозное сообщение регулярно становилось нерегулярным. Автомобильное сообщение вообще отсутствовало, как таковое. А на конях скакать — так можно всю задницу отбить, пока до Питера доберешься.
Дубалов ушел искать подводу до своего городка, порекомендовав Тойво не отчаиваться, держаться всегда рядом с вокзалом и не пропустить свой экспресс.
Это навело Антикайнена на мысль о трудоустройстве в местном железнодорожном депо. Ближе к паровозам и быть не могло. Иностранцы на работе в России тогда никого не пугали. Дезертировавшие из Сибири чешские солдаты, ссыльные венгры и поляки работали, где ни попадя, пережидая момент, чтобы отправиться на свою родину. Вот и финн, пытающий себя ремонтником колесных тележек, не вызвал ни у кого подозрений.