– Брижит Дюарт, – сказал он и похлопал ее по плечу.
Брижит повернулась к нему и совершенно точно его узнала.
– Здравствуйте, Жорж, – сказала она холодно. Было ясно, что она не рада его видеть.
– Так-то ты приветствуешь своего кузена?
Он наклонился и трижды расцеловал ее в обе щеки. Из-под его пальто резко пахнуло потом, кислым, как мокрая шерсть. Я знала, что для Брижит этот запах отвратителен, что она назвала бы его мерзкой вонью.
Она представила ему меня, сказав, что я ее подруга.
– Приятно познакомиться, – сказал он и засмеялся, повернувшись к Брижит. – А у тебя молодые подруги. Это, наверное, влияние городской жизни.
Она натянуто улыбнулась.
– Вы теперь живете здесь? – спросила она.
– Нет, в гости приехал на денек. Мне нравится здесь бывать время от времени. Ходить в кино на Елисейских полях и уезжать ночью последним поездом. Я шел по улице и увидел тебя в окно. Не мог поверить в свою удачу.
Жорж навис над нами, мы чувствовали его тяжелое дыхание. Его зубы были исчерчены коричневыми линиями и похожи на кору. Мне хотелось закрыть ему рот.
– Какое совпадение, – сказала Брижит.
– Ты никогда нас не навещаешь. – Он заговорил быстро, практически перебив ее. – Как насчет матери? Не хочешь с ней увидеться? Ты знаешь, что она убирает чужие дома, хотя у нее артрит.
– Она просила о встрече со мной?
– Ей не нужно просить.
Брижит молчала.
– Она твоя мать. Ты могла хотя бы послать ей денег.
– В ней нет ни капли сочувствия к другим.
Брижит открыла сумку и вытащила кошелек. В ее движениях было столько ярости, что я уже подумала, не собирается ли она заплатить Жоржу, чтобы он оставил нас в покое. Или стукнуть его кошельком по голове. Дрожащими пальцами она положила на стойку несколько монет.
– Простите, у нас назначена встреча, – сказала она, снимая пальто с крючка. – Нам пора.
Я встала одновременно с Брижит, так почти и не притронувшись к своему кофе.
– Я передам ей привет! – крикнул Жорж нам вслед.
Когда мы вышли на улицу, Брижит почти не скрывала злости. Она устремилась вперед, даже не остановившись, чтобы надеть пальто. Я поежилась, глядя на ее тонкие руки в широких рукавах свитера.
– Вот почему я ушла из дома, – сказала она. – Из-за таких, как он.
Я с трудом поспевала за ней. Нам оставалось пройти еще немного. Меня поразило, насколько они с Жоржем разные. Он говорил бесцеремонно и почти наваливался на нас всей грудью. Она же ни разу не сбилась с тона: обращалась к нему формально, на vous[34], и тщательно выговаривала каждое слово, как учитель, беседующий с маленьким учеником.
Когда мы подошли к их дому, я запыхалась.