История Марго (Лемуан) - страница 85

Я надавила пальцами на веки и согнулась пополам – живот пронзило острой болью. Женщина на улице спросила, не нужна ли мне помощь. Я бросилась в “Шез Альбер”, преодолев оставшееся расстояние бегом, и влетела в туалет. Со мной часто случались такие приступы, и меня выворачивало наизнанку.

Теперь его присутствие чувствовалось все меньше и меньше.

Я вымыла руки и открыла дверь. Столик в углу, за которым я обычно сидела, заняли два незнакомых парня. Я оглядела кафе в поисках свободного места, но для выходных народу было необыкновенно много. За маленькими столиками, склонившись над учебниками, сидели мои одноклассники. Ни с кем из них я не была дружна настолько, чтобы попросить разрешения к ним присоединиться. Лучше вернуться домой, сказала я себе и двинулась к выходу, огибая столики, хотя уж куда-куда, а домой мне не хотелось совершенно. Даже с включенным светом квартира выглядела мрачной. Я думала позвонить Жюльет и напроситься в гости, но несколько часов назад она говорила мне, что к ней приехала мама. Я стала протискиваться мимо стойки. Женщина, сидевшая на барном стуле с краю, вдруг заерзала. Видимо, задела соседа локтем, потому что я услышала, как она просит прощения. Тяжелые пряди длинных черных волос на спине показались удивительно знакомыми. Кого же она мне напоминает? Я остановилась рядом, так близко, что могла дотронуться до нее, и тут, как будто почувствовав мое присутствие, Брижит обернулась.

Они жили в старом доме в девятом округе, на втором этаже. Ковролин на лестнице, которая вела к двери, заглушал звук наших шагов. Пол в квартире покоробился от времени и влажности, и его неровность ощущалась в каждой комнате. Это место выбрала Брижит, ей нравилось жить в нескольких шагах от улицы Мартир с ее магазинами. По легенде, обезглавленный Дионисий прошествовал по всей улице с собственной головой в руках, после чего был причислен к лику святых. В этом районе Парижа улочки были извилистыми и узкими, будто зажатыми между домами, и к высотам Сакре-Кер они поднимались через Пигаль, квартал красных фонарей.

Давид вырос на юге Франции, под Нимом, и больше любил маленькие городишки и окраины столицы. Он даже предлагал уехать из Парижа, но Брижит отказалась наотрез. Он хотел жить в захолустном городке с ветхими особняками, которые были кое-как подлатаны снаружи, разваливались изнутри и страдали от всепожирающей плесени. Часто там был один-единственный туалет на цокольном этаже. Существование этих домов-призраков худо-бедно поддерживалось только за счет остатков фамильных состояний. Брижит предпочитала квартиру в большом городе, где кипит жизнь, где что-то всегда происходит. От одной мысли об этих разрушенных особняках ей хотелось умереть. Просто кошмарное место для того, чтобы растить там детей. Зимой и так тоскливо, но в таком доме? Мне с самого начала понравилась уверенность, с которой она говорила. Любые смелые заявления могли сойти ей с рук.