Хаки быстро зашагал по дороге. Я за ним. Кажется, он обиделся на мои вопросы.
Через несколько шагов он замедлился и развернулся:
— Благодарю тебя за помощь с уборкой свинарника. Я думал, ты забыл меня.
— Я всё помню. И то, что ты просил двадцать золота за кристалл, который стоит девять, тоже не забыл.
Хаки усмехнулся:
— А с виду ты простофиля.
— Не суди по виду. И больше не пытайся обмануть меня.
— Не буду. А ты не хвастай своим богатством. Есть люди и побогаче тебя.
Хаки остановился и протянул руку. Я пожал.
Рукопожатие в Дивии не было формой приветствия, а допускалось только между людьми, доверяющими друг другу. Я предположил, что запрет на лишний телесный контакт связан с озарениями, которые работали от прикосновения. Позволить незнакомцу коснуться тебя — значило, допустить его в свой Внутренний Взор или типа того.
Мы отправились по дороге, вымощенной булыжниками. Скоро заборы Карехи и пустырь Ванау закончились. Начались заборы каких-то других родов. Слева потянулся забор из больших каменных плит, каждая украшена гербом с изображением солнца, у которого вместо лучей — копья и витые палки. Справа — забор из железных прутьев, сквозь которые видны заросшие высокой травой луга и какие-то сараи, груды каменных плит и штабеля древесных стволов. Между ними ходили люди и обрубали ветки топорами.
Всё это походило на строительный склад, нежели на жилище богатых людей.
— Слушай, — спросил я у Хаки. — Получается, что Девятое Кольцо — это не самый престижный район?
— В Девятом, Десятом и Одиннадцатом вообще мало кто живёт, — ответил Хаки. — В них расположены поля, коровники, свинарники, каменоломни, плавильни железа и всякое такое. Где-то тут есть тюрьма для нарушивших законы Прямого Пути. А ещё хлева для слуг и служанок. Город начинается в Восьмом Кольце.
— Но почему тогда Карехи живут здесь?
— Потому что хотят быть поближе к своим свиньям, — усмехнулся Хаки. — Ну и земные доли тут дешевле, чем в центральных Кольцах.
— А на Двенадцатом Кольце что находится? — спросил я.
Хаки с подозрением посмотрел на меня и засопел. Я уже понял, что его сопение — признак эмоционального переживания.
— Ты опять смеёшься? — спросил Хаки.
— Нет. Честно.
— Ветроломы там. Ты будто дальше своего Кольца не выходил. Ничего не знаешь о летающей тверди.
— Так и есть, — засмеялся я.
* * *
Пропетляв между высоких заборов, дорога вывела нас к круглой каменной площади, в центре которой вздымался высокий столб, увенчанный статуей какого-то крылатого зверя похожего на льва. Напомнил мне Александровскую колонну в Питере.