— Слушай, Черепашка, я теряюсь в догадках — быть может, в Замке поселился очередной Глазастик? Иначе с чего бы вокруг меня стали происходить сплошные несчастные случаи.
— Какие ещё?..
Я собираюсь было удариться в панику, но меня вовремя останавливают чёртики в его глазах.
— Ну смотри… — он принялся загибать пальцы. — За последний час две девицы подвернули лодыжку в паре футов от меня. Одна упала в обморок почти мне в руки… правда, очень громко возмущалась, когда я не стал её ловить, а посторонился, чтоб ей было сподручнее падать… Ещё одна вообще попыталась вломиться ко мне в комнату в неглиже. Сказала, ошиблась дверью.
— Это которая? — я аж вздрогнула от возмущения и против воли стала осматривать бальный зал. Должно быть, вид у меня был при этом слегка кровожадный, потому что Рон расхохотался.
— Не переживай, я сказал ей, что предпочитаю черепаховый суп, а не бульон на костях тощих куриц.
Тут направление моего гнева неожиданно сменилось.
— Ты… самый…
Рон примирительно поднял руки ладонями вверх.
— Всё, всё, сдаюсь! Признаю, я ужасный болтун и бесцеремонный нахал. Или чем ты там хотела меня припечатать?
Ну вот как на него можно долго сердиться? Я и не смогла.
Какое-то время мы просто сидели рядом молча. Я усиленно смотрела в сторону, давя улыбку. А потом начались танцы и моим вниманием завладела музыка. Первые такты чарующей мелодии поплыли над залом. Скрипка…
Я бросила косой взгляд на Рона.
Но, кажется, не только я в совершенстве овладела искусством чтения взглядов.
— И не подумаю! Ты наказана. Сиди и размышляй теперь над своим поведением. И предлагай варианты, как будешь вымаливать мое великодушное прощение.
Я надулась и отвернулась. «Бесцеремонный нахал» — это очень мягко сказано!
Первые две пары уже вышли в круг.
И тут прямо напротив меня остановился светловолосый молодой человек в зелёном — один из тех, кто встречал любопытным взглядом моё появление на балу.
— Юная леди, не окажете ли мне честь…
— Не окажет! — Рон рявкнул таким тоном, что даже я подпрыгнула. — Юная леди не спала всю ночь, и у неё ужасно болит голова.
Мой незадачливый ухажёр посмотрел на нас квадратными глазами и поспешно удалился, пробормотав какие-то извинения.
А меня вдруг прошиб неконтролируемый смех, и я принялась утирать слёзы, выступившие на кончиках ресниц.
— Эй, там, в панцире — ты вообще нормально себя чувствуешь? — буркнул Рон, насупившись и скрестив руки на груди.
— Я… ой… погоди… да, великолепно! Просто… плакала теперь моя бедная репутация! Ни один фермер от Локвуда до самых Верхних Жуков не возьмет меня теперь в жёны! И что… что я скажу моей бедной маменьке?… Это разобьёт ей сердце!