— Зачем пришла, раз так боишься,? — послышался голос ведьмы, а из темного угла отделилась фигура и направилась к двери. — Хватит молиться своему богу. Не трону я тебя.
Женщина замялась, а у меня перед глазами пронеслась вспышка света, больно обжигая глаза. Нечестивая внимательно посмотрела на женщину и кивнула, улыбнувшись своим мыслям.
— И чего же ты хочешь? — скрестив руки на груди выдала ведьма, с превосходством глядя на женщину. Та закусила губу и отвела глаза. — Приворожить? Отвадить от соперницы? Или к тебе его присушить-привязать?
— Чтобы в семью вернулся, — дрожащим голосом и губами произнесла женщина, уронив голову себе на грудь, — Совсем сил моих не осталось терпеть это все… Говорит, молодая… Красивая… Не устоял… А так, чтобы снова любил можно сделать?
Ведьма молчала, о чем-то думая, а женщина вздрагивала от каждого шороха. Я попытался пошевелиться, но не смог. Она привязала меня? Я снова попытался дернуть рукой, но не мог…
— Я тебе тут еду принесла, — шепотом произнесла женщина, дрожащими руками протягивая сверток ведьме, — И вот, денег немного. Сколько было, больше нет… Ты только помоги, Софушка, а я за тебя свечку в церкви поставлю и помолюсь… Попрошу у Бога грехи твои отпустить…
— Меня природа кормит. Это и есть мои боги, — отмахнулась ведьма и направилась к столу с разными склянками и травами, — Да и денег мне не надо. Нечего мне купить на них в лесу. Оставь их для своего бога. Он любит подношения и пожертвования.
Ведьма перебирала бутылочками, звеня и глядя в каждую на свет лучины. Ее рука остановилась на одной, а улыбка на губах стала еще шире. Все-таки ведьма… Нечестивое отродье… Я видел надо мной пучки сушеных трав, видел старое покосившееся оконце и чувствовал пальцами мягкий мех шкуры, на которую меня уложили. Ведьма что-то громко пошептала на бутылку, пока на деревянном столе тлела лучина. В глазах нечестивицы плясал бесовский огонь, пока гостья вжала голову в плечи, а надеждой глядя ведьму.
— Держи. Сбор любовный из трав, — ведьма протянула банку с измельченной травой в сторону просящей.
— Прости меня, грешную! — тут же стала креститься женщина, поглядывая куда-то наверх и протягивая дрожащую руку к ведьминым травам. — Прости меня, и смилуйся надо мной! Спаси мою душу!
— По одной щепотке добавляй в еду, перед готовностью, — усмехнулась ведьма, глядя на то, как гостья пятится к двери. — И сразу же мужу еду ту давай. О том, что у меня была, ни слова никому не говори, иначе не подействует.
Женщина быстро схватила дар ведьмы и прижала к груди, но уходить не спешила и по-прежнему мялась, стоя на пороге.