Я чувствовал ложь. Да, возможно святой отец и любил ребенка, но про служение церкви он лгал. Никто не допустит чтобы дитя ведьмы стало главенствовать в инквизиции. Святой отец почувствовал мои колебания и решил перевести тему.
— Сын мой, я бы хотел показать тебе наших писарей! Ты обязан будешь приходить к ним сразу после охоты и рассказывать то, что видел. Сие поможет нам вычищать мир от скверны! — глубокомысленно заявил епископ, бодро идя по коридору, — Здесь мы собираем знания про ведьм и колдунов! Мы должны уметь защитить себя и людей, во имя господа нашего!
Мы подходили к приоткрытой двери, из которой мягко лился свет, подойдя немного ближе я услышал: «Да! Так и пиши! Больше сотни бесов встали на защиту ведьмы, преграждая нам путь! Но я не сдался! Я прорывался через них, зная, что вера со мной и Господь!»
- Три тысячи чертей! — заорал внезапно Люцифер. — Каналья! О, кстати, словечко нужно кому-нибудь подкинуть!
— Мы прошли мимо, а епископ открыл дверь, за которой слышался голос: «Как он в тебя входил? Говори ведьма!»
На коленях возле стола сидела связанная девушка, а писарь внимательно записывал каждое слово. Неподалеку стояли двое инквизиторов.
— Ты имела сношения с демоном, и не хочешь объяснить, как он в тебя входил! — грозно произнес писарь.
— Вы, гляньте, — заметил Люцифер. — Рыжая или нет? А то у нас есть тот, кто ответит на вопрос!
— Он большой у него? — сухо произнес писарь, а девушка бормотала что-то невразумительное. — Мелкий? Так и запишем!
— Бе-е-ель! Я не знал, что у тебя мелкий! У меня-то точно не мелкий! — возмутился Люцифер. — Могу показать!
Девушка сидела, опустив голову и умолкла.
— Говори, он холодный и у него холодный как лед, или жаркий, как пламя? — прищурился писарь, пока я смотрел на него страшными глазами.
— Мне вот интересно, на кой они интересуются? — осведомился Люцифер.
— А вдруг мы их поймаем! — рассмеялся Бельфегор, прислушиваясь к допросу.
— Тогда мне вон того, сладенького! — прыснул темный ангел, глядя на брата. Святой Петр перекрестился.
Имя его? — сурово произнес писарь, а ведьма вздохнула. — Не помнишь? Сейчас буду перечислять! Люцифер…
Ведьма чихнула, а я удивился тому, сколько пыли было в комнате.
— Значит, Люцифер! — обрадовался писарь, что-то скребя пером.
— Я вообще ее в первый раз вижу! — заорал Люцифер, поглядывая на ангелов и брата. — Между нами ничего не было, кроме социальной пропасти!
Я был в ужасе, от того, что видел и слышал. А вера в то, что Господь меня вернул становилась все крепче. Кто-то должен остановить этот беспредел! Они бесчинствуют! Никогда не думал, что скажу это, но инквизиция сейчас страшнее самих ведьм!