— Вот ряса, господин, — запыхавшийся мальчонка протягивал мне ворох одежды. Из кучи тряпья торчала белая рубаха, штаны, сапоги, а сверху лежала ряса из дорогой ткани. Я помнил, что ряса у папы тогда была скромнее, — Вам не нравится?
Я протянул руку к одежде, а малыш зажмурился и отшатнулся. Его били? В стенах церкви? Ребенка? Церковь всегда была приютом для сирот и обездоленных, для гонимых и бездомных.
— Почему ты боишься? — сурово произнес я, глядя поверх мальчишки на епископа, — Скажи, тебя обижали здесь?
Святой отец стал белее мела, а мальчишка раздумывал стоит ли мне говорить очевидную правду или нет. Ответ мне уже не требовался, я и так все прекрасно понял. Дьявол правит в стенах этой церкви.
— Да боже упаси! — заорал Люцифер, пытаясь перекреститься. — Ноги моей там не было! Я у них идеи для грешников перенимаю!
— Люди иногда страшнее дьявола, — вздохнул Михаил.
— А дьявола они придумали, чтобы казаться себе на его фоне такими миленькими, добренькими и пушистенькими! — усмехнулся Люцифер.
— Спаси тебя Бог, — проговорил я, забирая вещи и улыбаясь ребенку, а затем перевел взгляд на епископа. — Я уверен, что произошло недоразумение и ребенок просто испугался, верно?
Епископ кивнул и предложил выделить мне келью, чтобы я смог обжиться и переодеться.
— У меня есть дом, — заверил я священнослужителя, а вот взгляд его мне не понравился, — Прошу только коня, чтобы я всегда мог прибыть вовремя и служить святой церкви.
— Мило! Беги на конюшню, скажи Жозефу, чтобы Антонию выдали лучшего из першеронов! — скомандовал епископ, а мы все дружно, кто слышал эту новость уронили челюсти, — Скажи, чтобы дал серебристого! Как моего! У святого должно быть все самое лучшее! Он — символ нашей борьбы против дьявола.
— Я не… — начал я, но малыш уже бежал по коридору, а топот его ножек отзывался гулким эхом под сводами церкви, — А, ладно… Святой отец, проводите меня до кельи.
Уходя, я слышал разговор, который, видимо, не предназначался для моих ушей. Отчетливый голос Виттора произнес: «Никакой он не святой. Просто похож!» Ему тут же ответил голос епископа: «Мне все равно, кто он. Люди должны видеть то, что бог на нашей стороне. Что наше дело правое. И бог до сих пор творит чудеса для тех, кто безоговорочно верит в него! Как ты думаешь, Виттор, что скажет народ, увидев святого, возглавившего борьбу с ведьмами? Что скажут другие инквизиторы, увидев его воочию, как якобы чудо господнее? Их вера ослепнет от его сияния!»
Я быстро переоделся и шумно выдохнул, рассматривая себя в такой привычной форме инквизитора. Теперь с полной уверенностью могу сказать, что я вернулся. Нужно разузнать все здесь и доложить папе. Знать бы, еще кто сейчас папа… Мысли в голове роились, память зацепилась за девушку, что была на допросе. Она не была ведьмой, на первый взгляд ее нужно спасти, если за ней действительно нет вины. Но ведьмы бывают настолько хитры, что способны обвести вокруг пальца неопытных инквизиторов.