Я не понимал, к чему клонит святой отец, происходящее здесь — было страшным зрелищем: женщины рыдали прижимая к груди детскую одежду и игрушки, мужчины, как могли утешали их. Кто-то держался, а кто-то плакал вместе с женами.
— Ты знаешь, что объединяет этих людей? — спокойно произнес святой отец, а я отрицательно качнул головой. Новая волна плача и истерики прокатилась по несчастным женщинам, я старался детальнее рассмотреть каждую семью. — Их объединяет то, что всех их детей: Иду, Вимона, Томасину, Аттеларта, Асцелину и Теофанию убила Альвева. И не просто убила, а сварила заживо в своем котле и съела. В ее подвале были найдены белые детские кости, а родители теперь даже не могут похоронить свое дитя, так как не знают кто где. Может господь явит чудо, чтобы матери могли знать, где могила дитя ее…
Я был поражен этой вестью и растерялся, даже не зная что ответить. Об этом не было ничего сказано в допросных листах.
— Документов об этом нет! — сурово произнес я, понимая, что это может быть просто поклеп на девушку. — Без доказательств, я не позволю тронуть девушку.
— Мы и не собирались. Тебя, Антоний, направляет Бог, — смиренно произнес епископ, а кто-то зарыдал: «За что-о-о-о, Господи! За что ты так?». Страдания этих людей болью отдавались в груди. Я понимал, что должен помочь и разобраться. Святой отец продолжил: — Поэтому я предлагаю тебе взять нескольких братьев и поехать за Альвевой, чтобы привести ее сюда и поговорить. При этих семьях, я клянусь Господом, что если это клевета — мы не причиним ей вреда.
Клятва господом — самая сильная. Я кивнул, и от ордена отделилось несколько братьев. Они подошли ко мне и упали на колени, со словами: «Благослови, покровитель, святой Антоний». Я дотронулся до лба каждого из них, осеняя крестным знамением А епископ чинно продолжил:
— Это Ги, Годвин, Логот и Рикман. Они помогут тебе в случае нужды. Лошади уже готовы, пролей святой, истины свет на это чудовищное преступление.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и развернувшись на пятках направиться к выходу.
Всю дорогу до Софы меня терзали сомнения и мысли, касаемые услышанного. Неужели Альвева на это способна? Неужели Софа ошиблась, когда говорила, что нужно верить ей? Неужели я позволил себя обмануть ведьме? Знакомый ельник встретил нас тишиной. Мы с братьями спешились и косяком направились к дому. Я шел первым. Подойдя к покосившемуся дому я закричал:
— Альвева, выйди! — верно мой голос прозвучал настолько страшно, что стоящий рядом инквизитор поморщился. — Альвева! Выйди! Я жду!