— Воды отошли, — прошептала Катриона, закрывая рукой рот, в ужасе смотря на богиню жизни. Та стояла бледная и растерянная. Ее тут же подхватил Танатос.
— Началось… — послышался шепот. Я смотрел на Катриону, которая почти плакала.
Танатос подхватил Персика на руки и, расправив крылья, взмыл вверх. Я стоял в ступоре. Я не ожидал, что так быстро все пройдет. Мойры… Может, к мойрам? Да нет… Они и так уже все сказали… Геката? Точно!
— Геката! — заорал я. Катриона, зажав уши, отскочила от меня. — Прости. Геката!!! Геката!!! Быстро сюда! Племянница! Это срочно! Прозерпина! Геката!!!
Ответом была тишина. Катриона трепала меня за тогу, моля следовать за Танатосом.
— Идем, — я схватил ее за руку. Мы переместились в лесополосу. Когда Танатос в панике — он идет сюда.
— Где мы? — металась Катриона из стороны в сторону, — Где они? Персик! С ней все в порядке? Гадес! Не молчи! Пожалуйста! С ней все будет в порядке?
Послышался голос Танатоса. Бог смерти был где-то рядом.
— Мама! — орал Танатос, но самого его еще видно не было. — Мама! Мама, где ты?
Из маленького дома на краю Эллизиума выбежала женщина. Она была одета, как спартанский воин. Перекинув полотенце на другую руку, женщина побежала на голос сына, к нам в лесополосу.
— Мама! — звал Танатос, приземляясь и держа на руках корчившуюся Персика, — Мама, помоги!
— Уйди! — прикрикнула Никата, размахивая руками. На движение самой ночи камни потянулись со всей округи, формируя кровать и становясь мягкими-мягкими. — Клади.
— Ой, как больно! — пищала Персик. Катя ломанулась к ней и схватила за руку.
— Я тут, моя хорошая. Здесь, — Катриона гладила Персика, роняя слезы и растирая по лицу потоки соплей, — Все будет хорошо. Все хорошо.
— Когда началось? — произнесла Никата, все еще колдуя, — Дед! Воды! Горячей! Два ведра! Быстро!
— А! — Тартар высунулся из дома, и быстро оценив ситуацию, запихнул в дом любопытную ребятню, — Сейчас, родная!
— Мама! — Танатос смотрел на Никату с такой мольбой, что мне самому стало страшно, — Мамочка…
Ночь лишь поджала губы и, взяв за руку сына, поцеловала тыльную сторону. Танатос осел на землю.
— Ты что это? — опешила Катерина, глядя на Танатоса, потом на меня. Дрожащими руками она продолжая держать руку Персика, — Гадес, что это было? Гадес! Я тебя спрашиваю! Что тут происходит?!
«Никата — титан. И не просто титан, а сама ночь. В общем, она знает кто и когда…» — я запнулся, увидев, как побледнела моя половинка. Катя резко замотала головой. Я отвел глаза. Я бессилен.
Среди прекрасных полей Эллизиума раздался голос. Он пронимал до глубины души. Души трепетали перед ним. Танатос затих. Никата подняла глаза. Катя тряслась рядом с Персиком, убирая волосы с ее лица.