— Мне ничего неизвестно о них, — ответил Фуко, — но порой я чувствую себя знаменитостью. В любом случае, одно время я принимал активное участие в деятельности «Группы информации по тюрьмам», которая не являлась реформистской в том смысле, что мы не ставили целью сделать их идеальными, но мы хотели облегчить возможность заключенным самим говорить о том, что недопустимо в этой системе. Мы создали информационный бюллетень прежде всего на базе их писем, но у нас постоянно возникали большие проблемы с публикацией, и он больше не существует.
— Насколько я понимаю, вы писали что-то о ваших впечатлениях относительно Аттики, где побывали вскоре после бунта и кровавой расправы над заключенными, произошедшей там, и в этой статье вы отметили, что американская тюрьма отличается от французской.
— На самом деле, — сказал Фуко, — я никогда не был ни в одной французской тюрьме. Власти никогда не позволили бы этого. Вы читали книгу «Соледадский брат», сборник тюремных писем Джорджа Джексона? Они произвели очень сильное впечатление на меня. Жене, Делёз и я недавно вместе поспособствовали их изданию на французском.
Я признался, что не читал эту книгу и сказал, что недавно натолкнулся на «Первомайскую речь» Жене, заглянув в книжный магазин в Сан-Франциско.
— Он, конечно, сильно выступил в защиту Черных Пантер, — заметил я.
— Жене очень интересовался ими, — сказал Фуко. — Странная вещь произошла вскоре после того, как мы опубликовали письма Джексона. Жене узнал, что его убийцей был кто-то из своих, что он стал жертвой вражды в собственной группе.
— Вы часто видитесь с Жене и Делёзом? — спросил я.
— Да. Мы с Жене очень близки. Вы знаете, он крайне непоседлив. Где бы он ни жил, всегда останавливается рядом с железнодорожной станцией и практически не распаковывает вещи. Он называет это привычкой. Ему необходимо чувствовать, что он сможет быстро «отчалить». Однажды я прогуливался около Пале-Рояля с Жене и Делёзом, и какая-то женщина подошла и спросила, указав на него: «Вы случайно не Жан Жене?» А он повернулся к нам и сказал: «Почему они всегда узнают меня?»
— Вы не в курсе мнения Жене о его биографии, написанной Сартром? — спросил Майкл, когда мы закончили смеяться над предыдущей шуткой.
— Жене сказал, что это великая книга, — ответил Фуко и улыбнулся, обнажив свои белые зубы, которые, похоже, все имели коронки, — а то, что Сартр ничего не понял о нем, было не главное.
Это наблюдения снова рассмешило нас.
— Вы читали революционную книгу Делёза и Гваттари о капитализме и шизофрении, — поинтересовался я. — Неужели Делёз действительно вроде как не от мира сего?