— Кто из романистов произвел большое впечатление на вас? — спросил я.
— Малькольм Лаури, — ответил Фуко, не задумываясь. — «У подножия вулкана». Фолкнер тоже, и Томас Манн оказал большое влияние, когда я был студентом в Париже. Но Фолкнер в первую очередь. Несколько лет назад мы с моим любовником совершили путешествие по местам Фолкнера. Начали в Новом Орлеане и проехали через Креольский штат, но добрались только до Натчеза. Мы намеревались доехать до Оксфорда, до дома Фолкнера, но это оказалось слишком далеко, и у нас не хватило времени.
— Странно, вы никогда не упоминали их в ваших работах.
— Я никогда не упоминаю людей, произведших наибольшее впечатление на меня, — сказал Фуко с ухмылкой. — Вы знаете роман Жана-Антуана …?
Я не помню полное имя писателя, которое Фуко назвал мне, и всегда стыдился признаться в этом, встречаясь с ним снова.
— Нет.
— Это замечательное автобиографическое произведение, написанное молодым человеком где-то двадцати лет от роду. Он начал, когда ему было шестнадцать, и старательно трудился в течение пяти лет. Однажды в рождество несколько лет назад мы с моим любовником смотрели телевизор, когда зазвонил телефон, и незнакомый голос спросил, не смог бы я прочитать новый роман. Я пригласил автора к себе после обеда, и мы стали друзьями. Я помог ему с публикацией его творения.
НАШ РАЗГОВОР внезапно прервался, когда впереди показались нагромождения огромных камней, напоминавшие остатки айсбергов, разбившихся о некий остров. Представший перед нами пейзаж напомнил мне картину Каспара Давида Фридриха «Северный Ледовитый океан». Фуко понравилось мое сравнение. Раскинувшиеся с запада горы грели свои израненные трещинами склоны на утреннем солнце.
Майкл проснулся от короткого сна и пошел по второму кругу с кофе и трубкой.
— Вы посещали непристойные бары на Фолсом-стрит, находясь в Сан-Франциско? — спросил он Фуко.
— Конечно, — ответил Мишель с ухмылкой.
— Даже «Бараки»? — поинтересовался Майкл.
— Да. Крутое местечко! Я никогда не видел столь откровенную демонстрацию сексуальности в общественном заведении.
— У вас есть необходимые кожаные атрибуты: кепка, ремни и все такое? — не отставал от нашего гостя Майкл.
— Да, само собой, — ответил Фуко с заговорщицкой миной.
— А что относительно «Кабаре»? — встрял в разговор я, имея в виду известный танцевальный гей-бар, расположенный в районе Норт-Бич.
— Я зашел туда на несколько часов как-то ночью. Масса красивых молодых мужчин, которые чувствуют себя как дома. Во Франции нет ничего подобного. Там даже нет мест, где геи могут собраться и потанцевать на людях. Во Франции ночная жизнь проходит тайком и малоинтересно. Геи чувствуют себя отчасти как в тюрьме. Все слишком напряжены, стараются сохранять анонимность, ужасно стесняются.