— А что относительно бань Сан-Франциско? — продолжил Майкл.
— Да, я посещал их. Однажды ночью в одной даже познакомился с приятным молодым мужчиной, который рассказал мне, что он и многие другие ходят в баню по несколько раз в неделю, зачастую находясь под воздействием стимуляторов и попперсов. Такой образ жизни экстраординарен для меня, на грани фантастики. Эти парни живут ради случайного секса и наркотиков. С ума сойти! Во Франции нет таких мест.
— Симеон и я познакомились как раз в бане, — сказал Майкл Фуко. Мы все посмеялись по этому поводу.
— В спортивном клубе на Третьей улице, — добавил Майкл. — Мы болтали несколько часов в одном из темных кабинетов и занимались сексом, даже не видя друг друга. Мы нарушили табу относительно разговоров. В довершение всего, говорили о музыке. Шопене и Рахманинове, Поллини и Микеланджели. Симеон тоже пианист, вы же знаете, мы не могли ничего поделать с собой. В конце концов, все остальные повылезали из своих углов и ушли раздраженные.
— Замечательно! — воскликнул Мишель и рассмеялся от всего сердца. — И когда это произошло?
— За несколько дней до прошлого Дня благодарения, — сообщил ему Майкл и изобразил крик индейки, в то время как мы рассмеялись снова.
— У меня есть вопросы к вам с тех пор, как я в Ирвайне прослушал вашу лекцию о маструбации, — продолжил Майкл. — Вы мастурбируете?
— Конечно, — ответил Фуко, не колеблясь.
— Вероятно, не так много, как Симеон, — добавил Майкл.
— Кто бы говорил, — буркнул я.
— По-вашему, мы не слишком злоупотребляем этим делом? — спросил Майкл жалобно.
— Это нормально, если у вас есть время, — заявил Фуко сурово, а потом он рассмеялся, как если бы мы были маленькими мальчиками, игравшими в доктора на заднем сиденье машины. Солнце светило все интенсивнее, и я дал ему солнечные очки с широкой белой оправой. Я сказал ему, что в них он выглядит как дитя Коджака и Элтона Джона. Он пришел в восторг.
Я спросил Мишеля, не состоял ли он в родстве с Фуко, которого Фрейд упомянул в списке ссылочной литературы к своей книге «Толкование сновидений», или с тем Фуко, который усовершенствовал маятник.
— Нет, — ответил он. — Я ненавидел моего отца. Он был врачом, но не имел никакого отношения к человеку, упомянутому Фрейдом. Фуко обычная фамилия во Франции, такая как Смит в Штатах.
— Каким вы были в детстве, Мишель? Развитым не по годам, проводившим много времени за учебой, производившим впечатление на учителей?
— Вряд ли. Я проводил большую часть времени, если использовать одно из ваших американских выражений, за сараем. Я был из тех, кого называют малолетними преступниками. Мой отец пытался призвать меня к порядку и наказывал. Он забрал меня из обычной школы и поместил в католическую с самыми строгими правилами, какую только ему удалось найти. Мой отец был тираном, — сказал Фуко.