— Фактически, — продолжил Фуко только после мгновенной паузы, чтобы перевести дыхание, — Ницше говорил о том, что человек очень мало ответственен за свою природу, особенно с точки зрения того, что он считает собственной моралью. Она определяется его сущностью человека. А та не предопределена заранее, человек формируется под весом моральных традиций, а не сам по себе.
— Как, по вашему мнению, на Ницше повлияла его болезнь? Действительно ли он сошел с ума из-за своей интеллектуальной позиции, того самого «креативного хаоса», недавно упомянутого Симеоном?
— Что касается здоровья Ницше, здесь есть два аспекта. Во-первых, он был очень болен и его тело разрушало его. Он был ужасно болен. Вы должны рассматривать его жизнь с этой точки зрения. Конечно, безумие Ницше — факт. Но…
Фуко замолчал резко, не сумев совладать с раздражением.
Я вмешался, спросив, когда работы Ницше, французские переводы которых, насколько я знал, он сам редактировал, произвели наибольшее впечатление на него.
— Я читал несколько, еще будучи студентом в Париже, но по-настоящему увлекся Ницше после моего возвращения в Париж из Швеции в 1959 году. С тех пор я не могу понять, почему он не значил так много для меня, когда я изучал философию в качестве студента.
— Мне кажется, Мишель, — вклинился в разговор Дэвид, — что вы ницшеанец отчасти, поскольку следуете его девизу «Жить опасно».
Фуко рассмеялся и спросил:
— Откуда такое мнение?
— Ну, что вы скажете о путешествии в Долину Смерти? — поинтересовался Дэвид, наморщив лоб.
— Ах, там я ничем не рисковал. И Симеон с Майклом были со мной, — ответил Фуко слегка иронично, как если бы соглашаясь с утверждением Дэвида, что он авантюрист по натуре.
— О чем вы думали во время вашего путешествия?
— В результате него я понял, почему мне так нравится Малькольм Лаури. Я увидел, что он добивался галлюциногенного эффекта с помощью алкоголя. Он использовал его с целью увидеть свет Истины.
— Вам нравится кокаин? — спросил Джон, прочищая пазухи.
— Нет, на самом деле. По-моему, он является анти-афродизиаком.
Ланс поинтересовался громко, нравятся ли Фуко бразильские мужчины.
— Очень, — ответил он. — У меня есть любовник в Бразилии.
— Как вы познакомились с ним?
— Я прогуливался по пляжу, а он обогнал меня. И улыбнулся мне. Большего не понадобилось. Чем мне особенно нравится Бразилия, и Калифорния, если на то пошло, так это тем, что у парней здесь нет ни капли высокомерия. В отличие от Европы, они не ходят с важным видом, не стесняются своих тел. Они доступны. Примерно как древние греки.