Я сделал копию статьи, которую только написал, носившую название «Ранний Фуко». Он бросил взгляд на нее и улыбнулся, но не прочитал даже первое предложение.
— Когда я говорю что-то, — сказал он с его холодными глазами, направленными прямо на меня, — это касается настоящего. Мои слова не предназначены для будущего, по крайней мере в том смысле, что их будет необходимо принять за истину тогда, или что я могу знать, как они будут использованы.
Последней официальной обязанностью в его графике была дискуссия с моим классом, которая состояла в комнате учредителей. Мишель широко улыбался, когда он вошел в облицованный красивыми панелями зал. Судя по нему, его очень устраивал количественный и качественный состав, а также реакция собравшейся группы молодых мужчин и женщин. По всей вероятности, это была компания того рода, где он чувствовал себя как дома.
Он сел, скрестив ноги, прямо на стол и начал принимать вопросы, на которые отвечал с изяществом Гилгуда. Путешествие в Долину Смерти и прогулка по тропинкам Медвежьего каньона, похоже, сделали его еще более коммуникабельным и благотворно сказались на его способности выступать перед публикой. Он даже говорил на английском, сохранив при этом присущее ему обаяние и способность четко выражать свои мысли. У одного из студентов случайно оказался магнитофон, и он записал весь разговор, а Тони Тош, хорошо знающая свое дело секретарша Клермонта, сделала его распечатку. Я слегка отредактировал ее, чтобы она легче читалась на английском.
* * *
Студент: Я хотел бы спросить вас относительно связи между дискурсом и властью. Если он является центром некой независимой власти, ее источником, если данный термин уместен здесь, как нам найти этот источник? В чем разница между тем, что вы делаете в вашем анализе дискурса, и тем, на что нацелен традиционный феноменологический метод?
Фуко: Я не пытаюсь отыскать за дискурсом нечто, возможно, являющееся властью, или то, что могло бы служить его источником, как это делается при феноменологическом описании или любом методе интерпретации. Мы начинаем с дискурса как такового! При феноменологическом описании вы пытаетесь узнать из дискурса что-то о говорящем объекте, понять его намерения и мысли.
Анализ того типа, какой делаю я, не решает проблему говорящего субъекта, а помогает понять, какую роль дискурс играет внутри стратегической системы, в которую вовлечена власть и для которой она работает. В результате власть не становится чем-то существующим за рамками дискурса. Она не будет чем-то вроде его источника. Власть ставится тем, что работает посредством дискурса, поскольку он сам является частью стратегической системы властных отношений. Это понятно?