* * *
Студент: Предположим, вы пишете о такой системе дискурса. Создаваемый вами текст получает власть? Имитирует или повторяет ее? Все дело в словах? Или, по-вашему, он изначально подразумевает власть или соответствующий смысл, или мы должны сказать, что «власть и является его смыслом»?
Фуко: Нет, власть не является смыслом дискурса. Дискурс — это набор элементов, которые работают внутри ее общего механизма. То есть вы должны воспринимать дискурс как серию явлений, таких как политические события, посредством которых передается или осуществляется власть.
* * *
Студент: Меня интересует текст некоего историка. Что фактически этот ученый говорит о дискурсе прошлого? Какова связь между властью и его текстом?
Фуко: Я не совсем понимаю, почему вы говорите о дискурсе историков. Но я могу взять другой пример, более близкий мне?
Проблема безумия, дискурса, касающегося его, и что говорилось в разные периоды о безумии. На мой взгляд, главное не в том, чтобы выяснить, кто обратил внимание на этот дискурс, что люди думали о безумии и как они воспринимали его в разные периоды, гораздо важнее проанализировать дискурс, касающийся безумия, связанные с ним институты и способ, каким людей гнобили, поскольку они не имели работы, из-за их гомосексуальности и т. д.
Все эти элементы принадлежат к системе власти, где дискурс является лишь одной из составляющих наряду с другими. И они тесно связаны. Цель ее анализа состоит в том, чтобы описать взаимоотношения между данными элементами. Так понятнее?
Студент: Спасибо.
* * *
Студент: Прошлой ночью вы упомянули, что недавно закончили книгу о реформе пенитенциарной системы, о системе правосудия, и о той форме изоляции, которая существовала в ее структуре. Мне интересно знать, можете ли вы посмотреть на власть через призму тюремной системы. Как по-вашему, что там делается с заключенными? Это наказание или реабилитация?
Фуко: Ну, мне кажется, я нашел подходящую метафору для данного типа власти, для этой ее системы. Я обнаружил, что она хорошо описана в «Паноптиконе» Бентама. Мы можем описать очень схематично систему изоляции безумия в семнадцатом и восемнадцатом столетиях. В конце восемнадцатого столетия общество породило режим власти, который базировался не на изоляции, как мы еще говорим, а на вовлечении в некую систему, где каждому определялось точное место и он находился под наблюдением днем и ночью, как бы имея возможность оставаться самим собой.
Вы знаете, что Иеремия Бентам мечтал об идеальной тюрьме, здании, которое могло служить или больницей, или тюрьмой, или сумасшедшим домом, или школой, или фабрикой и где была бы центральная башня с окнами повсюду. Затем пространство, где ничего нет внутри, и здание с камерами везде по кругу и с окнами здесь и здесь, и здесь (Фуко набросал эскиз на классной доске, чтобы проиллюстрировать идею Бентама).