Но среди служащих нашлось несколько человек склочников и сутяг, а может быть, и завистников, полагавших, что Екатерина Петровна на своей «хлебной» работе имеет большие прибыли, и написали на нее коллективную жалобу, обвиняя ее в расхищении хлеба и других продуктов. К их жалобе присоединилось и несколько станичников, хотя и не пользовавшихся ларьком, но имевших на Алешкину зуб за то, что, как они не без основания полагали, их родственники, сотрудничавшие в свое время с оккупантами, были арестованы органами НКВД не без ее помощи.
И, наконец, администрация завода, дававшая в ларек спирт и требовавшая, да и получавшая деньги за него непосредственно, боялась, что Алешкина может их разоблачить и, воспользовавшись случаем, со своей стороны написали на нее жалобу.
Так или иначе, но эти жалобы поступили в райисполком Майского района. Там у Екатерины Петровны были тоже недруги. Очень уж она настырно и дотошно требовала выдачи всего, что полагалось рабочим завода, и не шла ни на какие уступки или подачки соответствующим работникам райпотребсоюза и райисполкома. Жалобам сразу дали ход и передали их в районную прокуратуру.
Надо представить себе, как в то время относились в нашей стране к расхитителям государственного имущества, и даже к тем, кто только подозревался в этом, или на кого поступал донос. Действовал Указ от 07.08.1932 года, по которому даже за кражу килограмма картофеля с колхозного огорода можно было получить до 8 лет пребывания в лагерях. Ну а Алешкину обвиняли в растаскивании чуть ли не четверти получаемого хлеба.
Будь это кто-нибудь другой, а не Екатерина Петровна, которую женщина, занимавшая должность районного прокурора в Майском, довольно хорошо знала, вопрос решился бы просто. В Александровку послали бы милиционера, он арестовал бы Алешкину и препроводил в Майское, ну, а что было бы потом… рассказывать не нужно. В то время доказать невиновность арестованному было так же трудно, как и во времена «ежовщины»…
К счастью, райпрокурор решила посоветоваться по этому вопросу с начальником райотдела НКВД. Она показала ему поступившие бумаги и высказала свое мнение о том, что она считает, что эти заявления не вполне правдоподобные.
Ознакомившись с содержанием заявлений, обвинявших Алешкину в растаскивании огромного количества продуктов и прочитав фамилии станичников, подписавших его, которые ему были хорошо известны по соответствующим сведениям, полученным своевременно от той же Алешкиной, а также увидев и руку администрации завода, начальник райотдела НКВД сразу понял, откуда дует ветер и кому на руку, чтобы Алешкину как можно скорее убрали из Александровки. Поэтому он сказал: