Ссылка Императора на скорую победу имела под собой вполне реальные основания. Общего наступления Антанты в 1917 г. боялись сами немцы. И враги, и союзники России отмечали, что зимой 1917 г. Русская армия достигла небывалых высот в материально-техническом оснащении. Только ослабление и гибель русского фронта в 1917 г. позволили германцам продолжать боевые действия на Западном фронте еще один год, за счет переброски дивизий и вывоза ресурсов с востока на запад. Мировая война 1914–1918 гг. была, прежде всего, войной коалиционной. Влияние друг на друга событий на разных фронтах мировой войны на общее положение противостоящих друг другу военно-политических блоков было очень сильным: поражение на Востоке влекло победу на Западе и наоборот. Ситуация изменилась, когда не стало Русского фронта. Этот факт, в частности, отмечал после войны исследователь военной статистики французский подполковник Лярше: «Начиная с октября 1917 г. […] [присутствует] “опорожнение” Русского фронта в пользу Западного…».[518] По его словам «свобода действий германского высшего командования стала очень широкой только с началом русского краха в 1917 г., который освободил массу германских армий на русском фронте и позволил немецкому командованию сосредоточить в начале 1918 г. 4/5 всех своих сил на западе. […] …Цифры… дают выводы, что Русский фронт был тем фронтом, который притянул на себя и потребил большую часть австро-венгерских сил, намного больше, чем итальянский. Представляется даже весьма вероятным, что Двуединая монархия (Австро-Венгрия. – А. О.) рухнула бы еще в 1917 г., если бы Россия продолжала в этом году борьбу с такой же энергией, как в 1916 г. Мировая война, несомненно, была бы сокращена на 1 год».[519]
Кампания 1916 г. продемонстрировала кризис резервов Германии. Французский генерал Бюа писал: «Конец 1916 г. отмечает самый критический момент германской армии, который она никогда еще не переживала, не считая окончательного ее кризиса 1918 г. Ее фронт был прорван союзниками в двух местах в июне (в Галиции) и в июле (на Сомме), что ей угрожало падением; в августе, наконец, Румыния объявляет войну в пользу Антанты и таким образом расстраивает всю оборонительную систему австро-германского укрепления».[520] Состояние резервов германской армии наглядно иллюстрирует следующее авторитетное высказывание: «Если бросить беглый взгляд на то, чем располагала германская армия во Франции в этот период, отдаешь отчет той опасности, которой подвергался наш враг, в середине сентября, когда наши усилия на Сомме представляли наибольшее могущество