Для мистера Каррингтона все это звучало несколько загадочно, поскольку он еще не сопоставил тела. Он смотрел на тетю Тильди пустым, ничего не понимающим взглядом.
– Разложил меня на столе, понимаете ли, как будто голубя потрошить собрался и чучело набивать! – сказала она ему.
Мистер Каррингтон отправился разбираться. В течение пятнадцати минут друг за другом последовали: озадаченная тишина, ожесточенные споры за прикрытой дверью и сверка записей с санитаром. После этого Каррингтон вернулся, при этом его лицо было на три тона белее прежнего.
– Ну? – сказала тетушка.
– Э-э-э… Это нарушение правил. Вы не имеете права здесь сидеть.
– Почему это?
Каррингтон уронил очки, затем поднял их.
– Вы усложняете нам работу.
– Да, усложняю! – рассвирепела тетушка. – Во имя святого Витта! Послушайте, вы… Мистер… Кровопивец? Костолом? Или как вас там… Вы же говорили, что…
– Все – он уже выкачивает из тела кровь.
– Что?!
– Да-да, уверяю вас. Так что можете отправляться на выход, теперь уже ничем не поможешь. Кровь вот-вот вытечет, и тело наполнят прекрасным свежайшим формальдегидом. – Он нервно хохотнул. – А также санитар проведет небольшое вскрытие, чтобы определить причину смерти.
Вспыхнув, тетушка вскочила на ноги.
– Резать? Меня?
– Э-э-э… ну да.
– Да какое он имеет право! Он же не патологоанатом!
– Ну, иногда мы разрешаем.
– А ну-ка быстро идите и скажите этому Потрошителю, чтобы он закачал всю мою благородную голубую кровь – да-да, Новой Англии – обратно в мое хрупкое тело! А если он уже успел что-то вытащить – так пусть прицепит обратно – и чтоб все работало как положено! А после починки пусть передаст его мне на хранение! Слышите!
– Уже невозможно ничего сделать, мэм.
Ничего.
– Ну, что ж. У меня есть что вам на это ответить. Я просто здесь останусь. Еще на пару сотен лет. Слышите? И каждому, кто попробует ко мне приблизиться, я буду плевать эктоплазмой[52] прямо в левую ноздрю!
Каррингтон прокрутил эту мысль в своем слабеющем мозгу, и у него вырвался стон.
– Но это разрушит наш бизнес. Вы не можете так поступить.
Тетушка любезно улыбнулась.
– Да что вы говорите?
Каррингтон метнулся по темному проходу между скамей. И, судя по доносящимся издалека звукам, сделал несколько телефонных звонков. Через полчаса к моргу с ревом подъехали машины. По проходу проследовали трое заместителей управляющего морга вместе со своим истерическим начальником.
– Что, собственно, случилось, мэм? – спросили они.
И тетушка выдала каждому по порции отборной дьявольщины.
Они устроили совещание, предварительно уведомив санитара, чтобы он приостановил свой промысел – по крайней мере, до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение. Санитар вышел из своей комнаты и теперь стоял, с приветливой улыбкой покуривая большую черную сигару.