Внезапно Анна выпрямилась и пристально посмотрела на сестру.
– А ты знаешь, кто этот… мужчина? – с горечью воскликнула она.
Джульет не ответила. Вот уже минут пять она сидела, потрясенная, наблюдая за происходящим. Рот ее скривился, губы побелели.
Анна выкрикнула в голос:
– Этот мужчина – Фрэнк, вот кто! А эта женщина – я!
– Но Анна!
– Да, это Фрэнк, он – там!
– Но Фрэнка нет уже много лет, и он уж точно не там, Анна!
Теперь Анна говорила, не обращаясь ни к кому и одновременно обращаясь ко всем – к Джульет, к оконному стеклу, к стене, к фонарям на улице.
– Бедный Фрэнк! – воскликнула она. – Я точно знаю – он ушел туда. Он больше не мог оставаться нигде в этом мире. Его мать сделала его непригодным для этого мира! И когда он увидел водосток, увидел, какой он прекрасный и защищенный от всех и что он спускается к океану и ко всему миру… Для него это было как возвращение в утробу матери. Туда, где ему было хорошо и уютно, где никто не ругал его. Бедный Фрэнк! И бедная Анна! Бедная я, у которой есть только сестра. Господи, Джули, как мы допустили все это? Почему я не сошлась с Фрэнком, пока он был здесь? Почему? Да потому что он бы возмутился, если бы я только приблизилась к нему! И я сама – тоже. Фрэнк точно был бы шокирован всем этим. Испугался бы и сбежал. Он же как ребенок. Да и я возненавидела бы его, если бы он посмел ко мне прикоснуться. Боже мой, Джули, какие же мы все! Какие же мы… приличные!
– Прекрати, сию же минуту, слышишь, сию же минуту!
– Все эти три дня, пока шел дождь, я сидела и думала. И когда я догадалась, что Фрэнк может быть там, внизу, я вдруг поняла, что это самое правильное место для него. И знаешь, когда я открыла кран на кухне, я услышала… как он зовет меня, прямо из водостока. Его голос проходил по длинной металлической трубе и звал меня, звал. А сегодня утром я принимала ванну, и представляешь – он выглянул из этой маленькой решетки и посмотрел на меня. Мне пришлось намылиться, чтобы спрятаться от него! Я сама видела, как за решеткой блестит его глаз!
– Это был мыльный пузырь! – выкрикнула Джульет.
– Нет, глаз.
– Капелька воды.
– Нет, глаз Фрэнка!
– Что-нибудь металлическое, гайка или болт.
– Нет, это был красивый и зрячий глаз Фрэнка!
– Анна!
Анна забилась в угол возле окна и, схватившись за него одной рукой, беззвучно заплакала. Через несколько минут она услышала голос сестры:
– Ты закончила?
– Что?
– Если у тебя все, помоги мне доделать, а то я буду возиться с этим до второго пришествия.
Анна подняла голову, ее бледное лицо не выражало ничего. Джульет смотрела на нее с легким нетерпением. Ее нетерпение было настолько же легким, насколько и всепроникающим. С ним невозможно было бороться. В нем не было ничего, с чем можно бороться. В нем не было ничего, за что можно даже ухватиться. Просто непрерывное легкое нетерпение. Год за годом, год за годом. Очень легкое нетерпение, очень терпимое.