– Что они здесь делают? – спросил Джозеф.
– Просто стоят, сеньор.
– Но почему они здесь?
– Их родственники не заплатили ренту за могилы.
– А что – существует какая-то рента?
– Si, senor. Двадцать песо в год. Или, если они желают постоянного погребения, сто семьдесят песо. Но наши люди, как вы знаете, очень бедны, и сто семьдесят песо – это столько, сколько многие из них зарабатывают года за два. Конечно, первый год все платят двадцать песо и хоронят своих покойников в земле. С хорошим намерением, что они будут платить и на следующий год, и на послеследующий… Но на следующий год оказывается, что надо купить нового осла, или надо кормить еще один лишний рот, или три лишних рта. А покойник – он ведь есть не просит. Но и за плугом не ходит. А если кто-то взял себе другую жену? Или крыша прохудилась? Спать с мужчиной в постели покойник не может, от дождя покойник не спасает. А значит, и плату покойник тоже не получает…
– И что тогда? – спросил Джозеф. – Ты это слышала, Мари?
Мари считала тела. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…
– Что-что? – еле слышно переспросила она.
– Ты слушаешь?
– Думаю, да… Э-э-э… Что ты сказал? Ах да, слушаю, конечно, слушаю.
Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
– Ну, что тогда – тогда в конце первого года я вызываю trabajando (рабочего), он берет свою лопатку – и вперед. Откапывать. Знаете, на какую глубину мы их опускаем?
– Шесть футов?[71] Это обычная глубина.
– Ah, no, ah, no (а вот и нет, а вот и нет). Тут вы ошиблись, сеньор. Поскольку мы почти что уверены, что ренту не заплатят, бедняков мы углубляем всего на два фута[72]. Так меньше работы, понимаете? Конечно, семья, которой принадлежит тело, может нас осуждать. Но бывает, мы делаем глубину и на три, и на четыре, бывает, и на пять, и на шесть футов – в зависимости от достатка семьи и от вероятности, что нам придется вскрывать эту могилу и доставать из нее тело. И, позвольте мне сказать вам, сеньор, когда мы хороним человека на целых шесть футов в глубину, мы уже совершенно уверены, что он там останется. Нам еще ни разу не приходилось выкапывать шестифутового погребенного, вот с какой точностью мы знаем денежные возможности людей.
Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Губы Мари двигались почти беззвучно.
– Ну а те тела, которые выкопаны, размещают здесь, возле стен – рядом с остальными companeros (приятелями).
– И их родственники знают, что они здесь?
– Si. – Коротышка вытянул указательный палец: – Вот этот, yo veo (видите)? Он из новеньких. Его madre y padre