Шестнадцать. Одна к одной – вплотную друг к другу. Длинный ряд…
Мари сосчитала их.
Один, два, три, четыре, пять, шесть.
Джозеф выложил одну на тарелку и сьел.
Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать.
Она спрятала руки на коленях.
Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. Мари закончила считать.
– Я не хочу есть, – сказала она.
Джозеф положил перед собой еще одну энчиладу. Начинка, запеленутая в тонкую, как папирус, кукурузную лепешку. Вот он отрезает кусочек и кладет в рот… Мари мысленно представила себе, как этот кусочек пережевывается у него во рту, смачивается слюной, хрустит – и зажмурилась.
– Ты чего? – спросил он.
– Ничего, – сказала она.
Осталось еще тринадцать энчилад – они были похожи на маленькие посылки или конвертики с младенцами…
Джозеф съел еще пять.
– Что-то мне нехорошо, – сказала она.
– Поела бы – было бы хорошо.
– Не хочу.
Он покончил с энчиладами и, открыв пакет, достал оттуда один из полураздавленных черепов.
– Может, не здесь?
– А почему бы и нет? – Джозеф смачно откусил одну из глазниц и принялся жевать. – Неплохо, – сказал он, перекатывая леденец на языке, после чего отхватил еще один кусок, – совсем неплохо.
Она вдруг заметила выдавленное на черепе имя.
Там было написано «Мари».
Это надо было видеть – как она собирала чемоданы – свой и его. Бывает, что в спортивных репортажах кадры прокручивают наоборот – например, только что спортсмен прыгнул с трамплина в воду – и вот он уже запрыгивает задом наперед обратно, на спасительный трамплин. Так и сейчас на глазах у Джозефа вещи словно сами собой залетали обратно в чемоданы: пиджаки – в один, платья – в другой… Перед тем как юркнуть в коробки, в воздухе птицами парили шляпы… Туфли, словно мыши, разбегались по полу – и исчезали в норках. Наконец чемоданы закрыли свои пасти, клацнули замки и повернулись ключи. Все.
– Ну вот! – воскликнула Мари. – Все запаковано!
– В рекордные сроки, – сказал он.
Она направилась к двери.
– Погоди, дай я помогу, – сказал он.
– Да нет, мне не тяжело, – покачала головой она.
– Но ты же никогда не носила чемоданы. И не надо. Я позову посыльного.
– Ерунда, – проговорила она, задыхаясь от тяжести.
Уже на выходе из номера мальчишка-посыльный все же выхватил у нее чемоданы с криком:
– Senora, por favor!
– Мы ничего не забыли? – Джозеф заглянул под обе кровати, вышел на балкон, посмотрел на plaza, зашел обратно, осмотрел ванную, секретер и даже умывальник. – Вот, – сказал он, выходя и протягивая ей что-то, – ты забыла свои часы.
– Да? – Мари надела их и вышла за дверь.