— Да, — ответил он с поклоном. — Благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной.
— Вы были очень настойчивы, когда звонили мне из вестибюля. Входите, пожалуйста.
Он вошел в небольшую квартиру. Гостиная была обставлена в современном стиле, отличающемся стремительностью линий, обилием стекла и металла. Это была комната дизайнера, отдававшая бездушием, но благодаря присутствию хозяйки достаточно уютная. Несмотря на всю прямоту и непосредственность, Элисон Макэндрю излучала какое-то непонятное тепло и не могла с этим ничего поделать. Она жестом указала Питеру на кресло, а сама устроилась на диване напротив.
— Я бы предложила вам выпить, однако не уверена, хочу ли, чтобы вы задержались у меня надолго.
— Понимаю.
— И все же я потрясена, даже немного напугана…
— Но чем же?
— В этом повинен мой отец. Я открыла ваши книги несколько лет назад. Именно тогда у вас появился почитатель, мистер Ченселор.
— Памятуя о благополучии моего издателя, я надеюсь, что у меня найдутся еще два-три почитателя. Однако это не важно. Я здесь вовсе не по этой причине.
— Мой отец тоже был одним из ваших почитателей, — сообщила Элисон. — У него было три ваши книги, и он считал, что все они очень хороши. «Контрудар!» он читал дважды. Он говорил, что в книге рассказывается о страшных вещах, но, возможно, все именно так и было.
Ченселор был удивлен. Генерал не высказывал ему таких чувств, и никакого восхищения Питер в его словах не уловил.
— Я этого не знал. Он мне об этом не говорил.
— Отец не любил делать комплименты.
— Мы разговаривали о других вещах, более важных для него.
— Вы об этом уже сказали по телефону. Человек дал вам адрес и намекнул, что моего отца вынудили уйти из армии. Почему? Каким образом? Мне это кажется невероятным. Правда, у отца были недоброжелатели, которые хотели убрать его, но им это не удалось.
— А ваша мать?
— Что моя мать?
— Она ведь была больна.
— Да, была, — согласилась Элисон.
— Армейские руководители хотели, чтобы он поместил ее в специальное заведение. Он же не сделал этого?
— Он сам так решил. Сомнительно, чтобы она получила более квалифицированную врачебную помощь, если бы он последовал их советам. Бог свидетель, он выбрал самый трудный для себя путь. Но он любил мать, и это было для него важнее всего.
Ченселор внимательно наблюдал за Элисон. За внешней жесткостью, резкими, порой колючими словами Питер почувствовал ее душевную незащищенность, хотя Элисон изо всех сил старалась это скрыть. И он не смог побороть в себе искушение выяснить, в чем же все-таки дело.
— Вы говорите так, будто не очень любили ее…